Сандро Петралья - Спрут-5. Корень проблемы

Линори не проявлял ни малейшего интереса к ее словам, казавшимся ей окончательным его разоблачением и стоившим долгих недель работы днем и ночью.

— Да, возможно.

— Вам не кажется, что это довольно странное время для телефонного разговора?

— Так бывало уже и раньше.

— И что же он хотел сообщить вам в четыре часа утра?

— Не помню. Наверно, насчет каких-нибудь финансовых дел.

Сильвия чувствовала, что еще немного и она взорвется.

— Нет. Сейчас вам скажу я, чего хотел от вас Эспиноза.

Она подошла к большому окну, выходившему на площадку с фонтаном нимф.

— Вот каков был сценарий. Основываясь на данных расследования, проведенного комиссаром Каттани, в Милане собирается группа судей и следователей. Подготовлена широкая облава, выданы десятки ордеров на арест. Несколько видных главарей сицилийской мафии попадают в тюрьму, другим удается бежать. Все это происходит как раз в то время, когда вы находитесь в Лондоне. Также и Эспиноза спасается бегством, но ой хочет немедленно, не откладывая ни на минуту, избавиться от Каттани. Однако ему никак не удается связаться с верхушкой мафии, и тогда он звонит вам — человеку вне подозрений, к тому же находящемуся далеко от места событий. И вы любезно оказываете ему услугу, о которой он просит.

Сильвия пристально посмотрела в глаза Линори.

— Несколько часов спустя пятеро вооруженных автоматами людей ожидают комиссара у выхода одной из миланских больниц. И расправляются с ним.

Линори невозмутимо сделал глоток лимонада.

— Обожаю романы с запутанной интригой, закрученным сюжетом. Однако — увы! — они очень далеки от действительности. Неужели вы, в самом деле полагаете, что подобную операцию возможно организовать из Лондона?

— Имелся человек, которому можно было поручить это сделать, — ваш сын Миммо.

Линори перебил ее:

— Только не вмешивайте в эту историю Миммо!

— Я пришла сюда, чтобы поговорить также и с ним.

— Миммо здесь нет. Миммо исчез. Две недели назад он уехал после обеда на своей машине и с тех пор не возвращался домой.

— И вы не заявили в полицию?

— Видите ли, синьора, у меня и у моих близких в жилах течет английская кровь. Хотя теперь ее осталось уже совсем немного. Во всем же остальном я настоящий житель Южной Италии. И поэтому мое доверие к государству где-то почти на отметке, близкой к абсолютному нулю. Я пытался разыскать сына собственными средствами. Но тщетно.

Линори посмотрел на нее. Сейчас это был лишь отец, в глазах которого застыли тревога и отчаяние.

— Теперь я обращаюсь к вам. Ищите его! Найдите!

Окна номера на втором этаже гостиницы «Гибралтар» выходили прямо на море. Вся меблировка комнаты состояла из постели, старого кресла с пестрой обивкой и стола.

Давиде распахнул ставни и застыл у окна, любуясь закатом. Увидел возвращающиеся с лова окрашенные в зеленый и голубой цвета рыбачьи баркасы, ящики с рыбой, которые грузили на молу в автофургоны. Потом подошел к тумбочке у кровати и набрал телефонный номер. Снял с шеи цепочку с пластиной, на которой был выгравирован номер его группы крови.

На другом конце провода ответил Симон. Давиде произнес всего несколько слов:

— Я приехал, остановился в отеле «Гибралтар». Встретимся сегодня вечером.

Повесил трубку. Прошел в ванную. Встал на край ванны и дотянулся рукой до водонагревателя. Свинтил крышку, пошарил внутри. Нечто нашел: пистолет. Сдвинул предохранитель, с сухим щелчком выскочила обойма. Легким нажатием вернул обойму на место. Потом осмотрел глушитель, дослал в ствол патрон. Снова поставил на предохранитель и засунул пистолет сзади за пояс.

Человек, который отравил его существование, дважды пытался отправить его на тот свет, а потом отнял у него двадцать лет жизни; человек, разбивший его семью и чуть-чуть не убивший его сына, был перед ним. Элегантный, аристократичный, с седыми, тщательно подстриженными усиками. Джованни стоял посреди гостиной своей виллы и читал письмо, присланное ему доном Каподжеро Барреттой.

Позади него стену украшала большая современная картина — написанное яркими красками абстрактное полотно.

— Ты американец?

— Середка наполовинку.

Линори указал на картину.

— Ее нарисовал знаменитый художник. Он живет в двух шагах оттуда, откуда ты приехал, — в Вест-Сайде. Нравится?

Давиде уставился на полотно.

— Да нет.

Линори слегка улыбнулся.

— Мне тоже не нравится. Но мой сын Миммо захотел ее тут повесить вместо старой, и я согласился. Новое, оно… к нему надо привыкать, надо с ним считаться. Иначе лучше отойти в сторонку.