Николай Леонов - Наркомафия

– Ну уж! – Елена попыталась вскочить.

– Нет уж! – Гуров резко усадил ее на место. – Обидеть человека просто, понять труднее, – он ловко перебрал лежавшие на столе предметы, отложил в сторону пудреницу, остальное ссыпал назад, в сумку, положил на колени ошеломленной женщины. – Станислав, взгляни, выскажись по существу, – он подвинул пудреницу через стол.

– Чего смотреть и говорить, я тебе и так верю, – Крячко облегченно вздохнул, взял пудреницу, смотрел на Елену, пытаясь разобраться в ее реакции.

– Не гляди на девочку, как удав. Втемную ее использовали, втемную, – усмехнулся Гуров. – И говорю не как влюбленный, а как сыщик-профессионал. Могу подтвердить свои слова несколькими доказательствами и главное из них у тебя в руках.

– Ты прав, извини, – Крячко положил пудреницу на стол, подтолкнул Гурову. – Конечно, знала бы, не взяла бы с собой.

– А если по-русски? – Елена сжала виски. – Можно объяснить, что происходит?

– В твоей пудренице спрятан “жучок”, наши разговоры можно услышать в определенном радиусе.

– Что? – Елена схватила свою пудреницу. – Отличная вещь, мне подарил ее Борис Андреевич. Надеюсь...

– Надейся и не сомневайся, – перебил Гуров. – Борис здесь ни при чем. Ты не виновата, но и я не виноват.

– Значит, ты копался в моей сумке?

– Женщина, – вздохнул Крячко и выпил. – Пусть рухнет небосвод, женщина схватит осколок зеркала, проверяя, не помялась ли прическа.

– Мы знали, что разговоры в приемной подслушиваются, но “жучка” в ней не обнаружили. Вывод напрашивался: кто-то “жучок” приносит и уносит. Я хотел встретиться с одним милым человеком и пригласил тебя в ресторан. – Гуров обвел рукой зал. – Он тебе понравился?

– Все равно, это подло, – сказала Елена, запнулась и покраснела.

– Вот именно, – Гуров зевнул: как обычно, после стресса начинало клонить в сон. – Мы договорились тот вечер не вспоминать. У нас еще будет время.

– Ты уверен?

– Уверен, – ответил Гуров.

На следующий день утром, только Еланчук развернул газету, как раздался телефонный звонок, и знакомый голос сообщил, что киллер схвачен. Он никого не знал, и пусть его хранит господь.

– Господь это хорошо, – ответил Еланчук. – Но, как я и говорил, Гуров вернее.

– Не богохульствуйте, – когда гость нервничал, его акцент проявлялся сильнее. – В вашей стране не могут решить простейшего вопроса.

Еланчук чуть было не посоветовал сменить страну, решил не рубить под собой сук и промолчал.

– Однако просматриваются новые варианты по основному вопросу, возможно, понадобится ваша помощь.

Услышав гудки отбоя, Еланчук положил трубку, взглянул на телефон как на злейшего врага, подумал, что если им займутся компетентные люди всерьез, подобные разговорчики окончатся тюрьмой. У него имелось простейшее устройство, определяющее наличие подслушивающего “жучка”, и, войдя в кабинет, Еланчук первым делом проверялся, однако как он никогда не доверял телефону, так и продолжал не верить. Вчера он зашел в кабинет, который некогда занимал ныне покойный Валентино. Новый директор вел сомнительный, главное, необязательный разговор по телефону. Еланчук сделал молодому человеку замечание. Парень, вспыхнул, заявил, что все бывшие чокнулись, у стариков совсем крыша поехала на секретности и подслушивающих врагах. Еланчук не поленился, сходил в кабинет, принес аппаратик, хотя знал, что у Валентино имелся такой же и покойный проверялся ежедневно. Гэбэшник и не рассчитывал на результат, действовал интуитивно, перестраховывался. Каково же было его удивление и гнев, когда он моментально обнаружил, что телефон начальника прослушивается. Еланчук извлек “жучок”, молча положил его в нагрудный карман сопливого руководителя, направился к двери, когда парень сказал:

– Минуточку, Юрий Петрович, но данный вопрос в вашей компетенции.

– Тот факт, что ты знаешь иностранные слова, меня радует, – ответил Еланчук резко, – но не означает, что я должен бегать за тобой со слюнявчиком. У меня была договоренность с твоим предшественником, что данный кабинет вне поля моей деятельности. Где твой предшественник?

Он вышел и в сердцах чуть было не хлопнул дверью, но годы выучки сказались, Еланчук прикрыл за собой дверь аккуратно. Когда и кто поставил “жучок”, что конкретно могли узнать? Ясно, подслушивание установлено еще при жизни Валентино. И Еланчук вспомнил, что встреча в грязном баре согласовывалась по телефону покойного, вспомнил бар, мужчину в зеркале и свои опасения. Если ту встречу засекли и разговор слушали, то ничего в нем не было. Кто к нам приклеился, вот в чем вопрос. Продолжает прессинговать Гуров или на мне начинают виснуть бывшие коллеги?