Николай Леонов - Наркомафия

Известно, что ждать и догонять – занятие не из приятных, точнее, просто отвратительное, и неизвестно, что хуже – первое или второе. Сыщик может быть умным и не очень, эрудированным, проницательным или всего понемножку и заниматься сыскным делом с большим или меньшим успехом. Но любой сыщик, даже самый посредственный, должен уметь ждать и догонять, а если человек этого не умеет, значит, у него какая-то иная профессия.

Гуров, бесцельно расхаживающий по своему кабинету, прописные истины прекрасно знал, но легче ему от этого не становилось. Когда-то, много-много лет назад, грея свой зад на ребристом радиаторе в промозглом подъезде и ожидая, что, может быть, жулик придет, молодой опер мечтал, что если он станет знаменитым, то ждать часами неизвестного результата не придется. Или, рассуждал он, я привыкну и не буду так мучиться от безделья и ожидания.

Гуров стал знаменитым, сменил промозглый подъезд на роскошный кабинет. Но если молодой опер ждал часами, то теперь Гуров ждал сутками, неделями, месяцами. Он понял, что привыкнуть к этому нервному и одновременно тоскливому состоянию невозможно, оно для человеческой психики противоестественно. Необходимо научиться терпеть. Однажды знаменитый спортсмен, олимпиец, в присутствии Гурова сказал, что если человек не умеет терпеть, ему нечего делать в большом спорте. Своя боль больнее, каждый, владеющий профессией серьезно, считает ее уникальной.

Гуров ждал, будь оно проклято! Он прекрасно понимал, что убийца Григория Байкова тоже выжидает, хочет разобраться, что известно прокуратуре, сыщику Гурову и насколько это серьезно? У него на руках наркотик, который следует передать по инстанции. Убийца не двинется с места, пока не убедится, что не находится в поле зрения розыскников. Необходимо заставить его сдвинуться с этого места, начать действовать. Как? Самый верный способ – это его успокоить, отвлечь. Но существует и прямо противоположный прием – напугать. Например, напугать возможностью ареста. Человек опытный, – а что он опытен, сомнения не вызывает, – моментально сообразит, что если его арестуют по подозрению в убийстве, а наркотик не уйдет, будет храниться в тайнике, то наркомафия достанет отступника и в следственном изоляторе.

Гуров ждал реакции на свои действия, убийца должен себя проявить, что-то предпринять.

Зазвонил телефон, сыщик заставил себя не хватать трубку сразу, обошел стол, опустился в кресло, лишь потом неторопливо снял трубку и ответил:

– Слушаю.

– Лев Иванович? – осведомился мужской голос.

– А черт его знает! – Гуров рассмеялся: он наверняка знал звонившего, но не мог вспомнить.

– Мне необходимо срочно с вами встретиться.

– Ну, если необходимо и срочно, назначайте время и место, – Гуров клял себя последними словами, но вспомнить, когда слышал этот голос, не мог, и было ясно, что человек не хочет называть свое имя.

– Я говорю из автомата неподалеку от того места, где упал пьяный, а люди поленились его поднять.

– Я могу туда подъехать через тридцать минут, – Гуров облегченно вздохнул.

– Лев Иванович, надеюсь, вы будете один.

– Обязательно.

– Тогда жду.

Гуров надел плащ, запер кабинет и быстро вышел на улицу. Крячко уехал на “Жигулях”, не хотел у вокзала оставлять “мерседес”: и угнать могут, и машина обязывает. Так что Гуров сел за руль “мерседеса”, хотя и некому было на нем “виснуть”, проехал переулками, сквозным двором, выскочил на Садовое, остановился, лишь убедившись, что за ним никто не следует, поехал дальше. Когда звонивший сказал: “упал пьяный, а люди поленились его поднять”, сыщик понял, что звонит Еланчук, напоминая, как упал на улице Чехова ныне покойный Байков.

Они прогуливались по аллее на Воробьевых горах, молчали, Гуров курил, Еланчук вертел в руке сырую веточку. По дороге он в нескольких фразах объяснил сыщику свое положение, помощи просить не стал, факт его появления и рассказ были достаточно красноречивы и для опытного человека пояснений не требовали. Теперь сыщик думал, бывший гэбист, ныне член мафии, ждал решения, практически приговора, так как никто, кроме Гурова, помочь уже не мог.

– Поздненько вы обратились, Юрий Петрович, – сказал Гуров, понимая, что начал не по-мужски: между профессионалами говорить вещи очевидные несолидно. – С какой стати я буду рисковать и помогать преступнику?

– Без комментариев! – Еланчук ударил веточкой по брючине.

– Крови на вас нет?