Алексей Алексеев - Sans toucher (Не касаясь)

– Зильбер, как тебе наша француженка?

– Ты что, решился на производственный роман, а как же принцип? – на лице школьного друга расплылась улыбка.

– А почему нет? Что-то в ней есть особенное. Удивляюсь, как ты еще к ней не подкатил, – прищурив глаз, Волков посмотрел на друга. Подошел к болтающему ногами Ильичу, достал фотографию.

– Посмотри на снимок. Я его в замке Пьерфон сделал.

– Богиня! Не подкатил только из чувства собственного самосохранения. Первое, я вижу, как ты смотришь на нее. Второе, она тоже в тебе видит не папика, а объект для изучения. Третье, я очень ценю свою свободу и еще не готов настолько поменять свою жизнь. Эта богиня может мозги в другую сторону развернуть, если ей слегка увлечься.

Волков посмотрел на друга.

– Заметь, не девушка, не дама, а богиня. Зильбер, ты все правильно улавливаешь, оба рассмеялись. – Фотография сделана в «зале рыцарских дам». Видишь на заднем плане девять фигур?

– Что за каменные тетки?

– Фи, и это говорит человек с воспитанием! Это девять античных богинь. Света – десятая.

– Обалдеть, во что ты вляпался. Не зря она на продленке споткнулась. У ребят система еще сырая, но отрабатывает всех необычных людей, – Зилберман слез со стола.

Семен развернулся к своей коллекции и стал рассматривать машинку, которая была мечтой каждого мальчишки в семидесятых. У машинки открывались двери и капот, а на днище выгравирована цена – 2 рубля. Это был именно тот редчайший экземпляр, который пять лет назад ему подарил Зильбер вместе с оловянным солдатиком, держащим знамя. Илья видел, что Волков мнется, что-то еще хочет сказать.

– Давай, рассказывай, что еще приключилось?

– Помнишь, Костик рассказывал про сексуальность французского языка?

– А я ему «девочку» с «Альтуфьевской» пытался подсунуть, которую из инъяза выгнали.

– Он потом месяца три с нами не разговаривал, готовил в ресторане всякую фигню. Пахла вкусно, но расстройства желудка были гарантированы. Ругался, так сказать, гастрономически.

– Во-во! Я на коленях к нему на кухню приполз, он меня кетчупом вымазал с ног до головы.

– Ты про это не говорил.

– А ты чего думаешь, он нас травить перестал? Я в целях самосохранения пошел на унижение, – оба улыбнулись, и Волков вернулся к теме. – Так вот, зря мы над ним хихикали. Я реально целовался со Светланой «sans toucher». Еще бы пять минут, и накинулся бы на нее прямо в ресторане. Отработка произношения плюс горячий шоколад – страшная смесь. Впрочем, даже без шоколада. Действительно, французский очень сексуальный язык. Посоветуй другу, наш вечный Дон Хуан, самые эффективные методы установления духовного контакта с богинями.

– Рассуждаем логически. Она не доярка, поэтому ВДНХ, извини, ВВЦ не подойдет.

– Далеко начал, причем здесь ВДНХ?

– Рассказываю. Роман у вас производственный?

– Я бы сказал, офисный.

– Не придирайся к словам, – Зильберман опять взгромоздился на стол, подвинув письменный прибор в виде паровоза. И начал качать ногами. – Ну, так вот. На производстве ты хотя бы о половине увлечений объекта воздыханий знаешь. Берем доярку. Что ее может поразить?

– Прокатить на троллейбусе, – Семен оторвался от созерцания коллекции.

– На троечку. Потому что нужно обладать хотя бы минимальными знаниями о производственной сфере деятельности твоей дамы. Ты знаешь, какой тип породы коров используется в нашем сельском хозяйстве?

– Симментальская, казахская белоголовая.

– Стоп. Хватит! Слушай, а ты уже по дояркам прошелся, – Илья спрыгнул со стола. – Я тебя не о названии, а о типе спрашивал.

– Мясомолочные породы.

– Правильно, это те, которые не дают ни молока, ни мяса, либо которые едят мясо и запивают молоком. Так вот, ты ведешь даму на выставку и показываешь действующий образец коровы, у которой вместо вымени – цистерна. Красавица в шоке. Ты обещаешь подарить такую же на день ангела и делаешь с ней, что хочешь. Можно и не обещать, так как предмет обожания вырван на месяц из реальности, – Илья стал расхаживать по комнате как лектор перед аудиторией лоботрясов. – Теперь приближаемся к твоему объекту. Девушка не только хорошо сложена, но и воспитана. Стандартный поход на выставку или оперу не сработает, даже если снять президентскую ложу в Большом, который, кстати, на ремонте.

– Ну, не знаю, раньше работало, в девяностых ходил с одной фифой в оперу, так там бабулька в буфете такое шоу показывала [115]. Представляешь, открывала шампанское с выстрелом пробки в потолок и отработанным движением разливала по бокалам, не проливая ни капли. Очередь к ней была как в мавзолей при советской власти.