Фредерик Дар: Это проклятое ремесло.

Бог мой, именно этого-то я и не люблю! Надо уточнить у Старика его намерения:

— И что я должен сделать?

— Вы шепнете албанцу на ухо небольшой совет с помощью револьвера.

Теперь нет ни миллиметра для фантазии, все ясно. Шутить мне расхотелось. Конечно, бывает, я готов урыть тех, с кем я не в ладах, но поджидать клиента, которого ни разу в глаза не видел, чтобы отправить его душу на небеса, это уже....

Я наморщил нос. Старик заметил это и бросил кисло:

— Не согласен?

Я откашлялся.

— Вы же знаете, патрон, я не рожден для живодерства.

Он треснул кулаком по столу, что с ним бывает редко, так как обычно он умеет владеть собой.

— Сан Антонио, я попросил бы вас учесть, что дело идет вот о чем: в живых останется или Влефта или Матиас, и я предпочитаю, чтобы живым был Матиас. Для нашего друга это вопрос жизни и смерти. Я думал, что мне не придется вам это объяснять... Могу добавить, что кроме этого сентиментального аспекта проблемы, существует еще один — национальные интересы! Надо, вы меня хорошо слышите, НАДО, чтобы Матиас сохранил свое положение, и все!

Меня стало подташнивать.

— Шеф, — сказал я, — я не возражаю против этой операции. Я только хочу обратить внимание на явную нехватку моего энтузиазма. Я боец и не люблю роль палача... Думаю, что многие коллеги справились бы с делом ничуть не хуже...

Эх! Выть хочется! Старик стал пурпурным! Солнце не сверкало в его глазах!

— Если я поручаю вам эту работу, значит я считаю вас наиболее подготовленным для нее. Я ничего не делаю случайно.

Действительно, Старик, этот сладкоежка, надутый болтун, ничего не отдает на волю случая, и в этом его сила.

— Думаю, у вас сложилось неправильное представление о тонкости вашей миссии, Сан Антонио. Речь идет о перехвате одного человека между аэропортом и городом. В Швейцарии, мирной стране, днем, среди людей... Нужен такой тип, как вы, чтобы сделать это дело без... без потерь. Учтите, в случае провала я ничего не смогу для вас сделать!

Прелестно!

— Хорошо, патрон, прошу прощения! Как я узнаю объект?

Старик так резко дернул один из ящиков стола, что тот чуть было не выпал, вытащил дело и подколотую к нему фотографию и протянул мне.

— Тут фотография и словесный портрет.

Я увидел необычное лицо с большим выпуклым лбом, вьющимися волосами. Глаза под густыми бровями были живыми, жесткими, умными. Они пронзили меня насквозь... Его держатели окурков пухло оттопыривались.

Ну и сволочная профессия, черт возьми! Вот парень, которого я не знаю ни с плохой, ни с хорошей стороны и из которого я вскоре должен приготовить кусок мяса!

— А вы уверены, что он прилетит в Берн завтра утром?

— Он заказал место в самолете, вылетающем сегодня ночью из Нью-Йорка.

— Его нельзя перехватить в Париже?

— Самолет не делает посадки во Франции...

— А если он отменит отъезд?

— За ним там наблюдают, я сразу узнаю.

— А те, кто за ним наблюдает, они не могут взять на себя... э... его похороны?

Неловкий вопрос разозлил Старика.

— Я не нуждаюсь в ваших подсказках, Сан Антонио! Если я до сих пор не вмешался, значит, на то есть причины, поверьте мне!

— Понятно.

— Завтра пораньше утром позвоните. Я вам сообщу, в самолете ли он...

— Есть, шеф!

— Вот вам адрес Матиаса, на случай, если вам не удастся... нейтрализовать Влефту. Самолет приземлится в десять утра. Матиас будет ждать вас до одиннадцати. Если вы не появитесь до этого времени, он пойдет на собрание, назначенное руководством этой организации... На этом собрании будут приняты важные решения ...

Я прочитал адрес на карточке: Пансион Виеслер 4, улица дю Тессен.

— Запомнили?

— Да, шеф.

— Вот ваш билет на самолет, вы вылетаете через два часа.

— Ясно!

— У вас есть деньги?

— Французские, да...

— Сколько?

— Тысяч двадцать франков.

Он пожал плечами и вытащил из ящика стола конверт.

— Здесь пятьсот швейцарских франков.

— Благодарю.

— У вас есть оружие?

Я вытащил свой «Р.38».

— Подберите к нему глушитель!

Я пожал его холеную руку.

— Надеюсь, все пройдет благополучно, Сан Антонио!

— Я тоже, шеф!

В заведении напротив я наткнулся на Пинюша.

— Что-нибудь выпьешь? — спросил он меня.

— Нет уж, с меня довольно.

— Я тебе говорил, что он не в духе. Опасное дело?

— Скорее щекотливое. Кстати, позвони днем Фелиси и передай, что меня не будет два-три дня. Думаю, телефон уже исправили.

Пино задвинул речугу по истории телефона, но я его прервал как раз в том месте, где он рассказывал о коллекции марок своего племянника.