Андрей Кивинов - Подземка

— Ты что делаешь, Леня?

— Все мать, ноги делаю!.. Пенсионерка всплеснула руками:

— Куда же это ты, сынок?..

Продолжая запихивать вещи в чемодан, «блудный сын» нервно бросил:

— Назад в Кемерово. Там отсижусь. Менты меня ищут.

— Господи, за что?..

Леня кивнул в сторону листка, лежащего на столе:

— Вон, полюбуйся. Убил кого-то.

Вера Александровна ошалело уставилась на ксерокопированный портрет своего сына:

— Кого ж это ты?

Леня захлопнул крышку чемодана, огляделся:

— А хрен его знает... По пьяни разве все упомнишь?! Вера Александровна сокрушенно покачала головой,

но внутри нее все ликовало: похоже, наступил конец ее мучениям. Она положила листок обратно на стол:

— Вот ведь водка-то что делает: зверит и скотинит!..

Бросив прощальный взгляд на место своих многочисленных кутежей, Леня дал последние указания:

— Менты спросят — ты меня не знаешь...

— Конечно, сынок!

Она проводила его до двери.

— Ну все, мать, бывай, я позвоню...

Утром в генеральском кабинете собрался весь «убойный» отдел за исключением Рогова.

Сан Саныч внимательно рассматривал найденные документы.

— Да, наделал бы он дел, если бы успел сбыть хотя бы половину— Он отложил в сторону очередной документ.— Молодцы, мужики. Выручили. Кстати, а Рогов где?..

Плахов покосился на своих коллег:

— Он какой-то бабуле помогает.

Шишкин, откашлявшись, доложил генералу:

— Сильвера вчера арестовали. Остальных на подписку.

— Я так понимаю, за ним еще грешки водятся?

— Работаем.

В дверь постучали. На пороге кабинета показалась массивная фигура Егорова. Никогда он еще не заходил в этот кабинет в таком прекрасном настроении. Подполковнику пришлось сделать над собой усилие, чтобы подавить улыбку, упорно наползающую на лицо.

— Разрешите, товарищ генерал?..

Сан Саныч внимательно взглянул на сияющего начальника штаба:

— Заходи.

Егоров подошел к столу, по дороге успев стереть с лица улыбку. На стол генерала, словно хиросимский журавлик, лег рапорт. Штабист постарался придать лицу выражение неизбывной скорби:

— Вот, рапорт на пенсию написал...

Сан Саныч подозрительно взглянул на Егорова:

— А чего светишься, как лампочка Ильича?.. Действительно, как ни крепился, Егоров все-таки не смог сдержать победную улыбку:

— Инвалидность дали. Вторую группу.

Виригин наклонился к уху сидящего рядом Любимова:

— Чтоб пенсию побольше и двадцать окладов на дембель!..

Жора усмехнулся:

— Учись, Макс, как дела надо делать!

Между тем генерал дочитал рапорт до конца.

— И куда теперь?..

— Пока не знаю,— грустно пожал плечами Егоров.

То, что произошло дальше, повергло начальника отдела штаба в шок. Генерал медленно разорвал рапорт и брезгливо выбросил обрывки в корзину.

— Можешь остаться. Ребятам спасибо скажи. Нашли твои бумаги.

Круглое лицо Егорова вытянулось. Вот так одним движением руки генерал похоронил все его усилия по оформлению инвалидности, а вместе с ними и надежду на отличное выходное пособие и непыльную работенку.

— Ну, что стоишь? Иди работай!

Егоров на ватных ногах двинулся к двери. Любимов шепнул соседу:

— Пролетел мимо дембеля! Улыбнулись ему оклады!

Наблюдая из окна оперативной машины за вечно спешащими пешеходами, Игорь спросил:

— Как там твоя старушка?..

— Все путем, укатил ее сыночек, теперь бабуля хоть поживет нормально.

— Вась, меня вчера Борька на рыбалку приглашал. Подледную. Может, рванем на выходных?..

Рогов притормозил у светофора.

— Мне этого не требуется. Выпить и дома можно.

Игорь покачал головой:

— О-о-о, понимаю. У нас жена и тесть...

Рогов свернул на боковую улицу, где в этот момент происходила любопытная сценка, напоминавшая сцену из фильма: «Будни уголовного розыска». Из подъезда дома вышел бомж Померанцев в форме сержанта милиции. Следом — пара гражданских, заботливо подхвативших под руки мужчину, закованного в наручники. Замкнула процессию заплаканная супруга задержанного господина.

Она протянула Померанцеву битком набитый пакет:

— Товарищ милиционер, у него язва!.. Я собрала диетическое... Ему по часам кушать надо!..

— Не волнуйтесь, устроим все в лучшем виде...

— А мне с ним нельзя?..

«Сержант» забрал пакет и тоном усталого учителя, объясняющего туповатому ученику элементарные вещи, произнес:

— Гражданочка, мы в тюрьму едем, а не в санаторий!

Слово «тюрьма» вызвало новый поток слез. Справившись с рыданиями, женщина с мольбой посмотрела на «милиционера»: