Станислав Гагарин: Умереть без свидетелей

При обследовании трупа обнаружено пять ран, нанесенных острорежущим предметом — нож с клинком не менее 12 сантиметров. Рана на передней поверхности грудной клетки — на уровне второго межреберья, проникающая в правый желудочек мышцы сердца на 5 сантиметров в глубину, является смертельной…»

Записи в тетради, найденной в комнате Лены Косулич: «Вечная гордость — в любви помеха».

«Детство — пора, когда смотришь на жизнь сквозь увеличительное стекло».

«Любовь пускает корни только в чистом сердце».

«Истинная любовь лучезарна, как заря, и молчалива, как смерть».

«Лучше быть одной, чем с кем попало».

«Самое страшное — тишина, ибо в ней — смерть».

— Не знаю, есть ли такая величина в высшей математике, — сказал шеф, — в этом деле мы ее, безусловно, имеем.

Он потряс толстой папкой с материалами. Протоколы, объяснения, донесения, рапорты, планы мероприятий — общие и по каждой версии отдельно.

Да, версий, было много. Десятки людей, именно десятки, были вовлечены в розыск, организованный после зверского убийства шестнадцатилетней Лены Косулич.

Мотивы? Это было самым загадочным. Следов насилия на трупе девушки не обнаружено. Убийство из ревности, из желания убрать свидетеля или еще что-либо? Трудно понять. Чтобы понять, надо знать. Что же было известно?

Установлены подруги Лены, видевшие ее на танцах в роковой вечер. Да, она танцевала, потом ушла домой. С кем, кто ее провожал? Увы, нет ответа на этот вопрос. В двенадцатом часу ее видели у подъезда одну. Между двенадцатью и часом ночи сосед Лены по дому, рабочий завода Короткой, возвращаясь со смены, видел ее с высоким молодым парнем, «светлые волосы, прямой нос с горбинкой, лицо было в тени, но я узнал бы его при встрече». В час ночи Лена была мертва. Кто убил ее? Кто?

Все поставлены на ноги. Уголовный розыск не спит ночами. Еще и еще раз проверяются все знакомые парни Лены, опрашиваются ее подруги.

По шоссе на Приречный мчится такси. Где-то от середины пути, ведущего в этот поселок, машина сворачивает на боковую дорогу. На заднем сиденье двое.

— Сейчас будет, скоро уже, — шепчет один.

Второй отворачивается. Наклонившись, закуривает.

— У тебя все готово, Дед? — спрашивает он через минуту.

— Порядок полный, ночью на хате ждать будут.

— Смотри. Надежно там? Не трепанут? А то живо… Я такой.

— Что ты, что ты! Говорю, порядок…

— Скажи таксисту, чтоб сначала мимо прошел. Осмотреться надо. Потом повернем.

На ветровое стекло упали первые капли. Мгновение они расплывались в стороны, потом струйки поползли к капоту. Шофер включил «дворник».

Выхватывая из темноты слепые окна домов поселка, «Волга» пересекла его и вырвалась в асфальтовую ночь. Километра через полтора машина остановилась.

— Выйдем покурим, Дед.

Дождь продолжался. Они стояли, подняв воротники плащей и сдвинув на глаза кепки.

— Нечисто, Дед. Сдается, ждут нас у магазина.

— Брось ты, с чего взял?

— А так, нутром чую, нечисто.

— Нервы, Барыга, нервы. Вертаем в поселок, что ли… Магазинчик тепленький. Возьмем.

Тот не ответил и подошел к машине.

— Если прямо, попадем в город? — спросил шофера.

— Кружок будет, но попадем.

— Давай прямо. Садись, Дед, нехорошо тут. Интуиция у меня, понял?

«Трусит Барыга, — подумал Дед. — Не тот стал фраер. Надо бы лучше Лешку. С Лешкой работать полегче…»

Бессонов и Корда первыми были включены в оперативную группу, занимающуюся расследованием убийства Лены Косулич. Корда, ведающий работой среди несовершеннолетних и подростков, по горло был загружен. В таком же положении находился Бессонов. Участок у него тоже не из легких. Но когда совершается преступление подобное тому, что произошло на улице Северной, никто не заикнется о том, что ему нужно и основными делами заниматься. Основное тогда — найти убийцу.

— Алексей Николаевич, посмотри у меня кое-что, — сказал Бессонов, встретив в коридоре капитана Корду, одного из старейших и опытных асов угрозыска, награжденного недавно орденом Знак Почета.

— Допрашивал сегодня одну из своих подопечных, — продолжал Бессонов в кабинете, — и, представь, показывает, что слышала на площади разговор об убийстве. Одна девица, по кличке Выдра, говорила, будто ее парень хвастался: «Мертвое дело, ни черта не дознаются, концы в воде».

— Дай-ка материал, Гаврилыч, — сказал Алексей Николаевич, — посмотрим. Спасибо.