Василий Веденеев - После третьего звонка…

– Понятно! Куда поспокойнее – там, где заваливать нечего. Вроде неплохо парень начинал. А на простеньком деле запутался.

Это о нем, о Литвине… На кого обижаться? Что слухи поползли? А если сам виноват? Может, что-то перемудрил? Не заметил?

Литвин сорвал веточку, стал покусывать ее.

Назад дороги нет. Сейчас – тем более. Впрочем, что он нервничает? Рискнул? Такfобдуманно. Не в пруду пескаря голыми руками ловит. Работает «нахлебник» в дни премьер? Работает. Сегодня премьера. У престижных театров? Здесь именно такой. И публика – хоть сейчас на прием к английской королеве. Сам бог велел ему сегодня поработать.

Георгий поежился. Погода – и та на руку «нахлебнику». Мозгло. Время, когда холодов ждешь как благодати.

Скоро там перерыв? Минут через двадцать, не больше.

Здесь все готово. План вместе с Астаховым прикидывали. Хотя провериться еще раз надо. Так: выходы перекрыты – служебные, пожарные, запасные, подвальные; машина на случай погони – в самом удобном месте. Гаишники – предупреждены. Рация в театре действует, сам проверял.

Литвин подумал о Викторе и улыбнулся. Томится сейчас, бедняга, в зале. Это «удовольствие» ему уже пришлось испытать. Спектакль, судя по отзывам, великолепный, а ему людей в зале контролировать надо. Сидеть в незаметном уголке. И контролировать, контролировать… Чем не пытка для культурного человека?

Начал накрапывать мелкий дождь. Противный такой. А еще вчера был теплый день. Отчего бы циклону не появиться этак денька через два, ну, на худой случай – завтра? Вот она, романтика сыска: стоять под навесом старого ларька и вглядываться то в освещенный театральный подъезд, то в темень переулка.

Литвину стало жалко себя.

Какая-то сволочь наслаждается теплом в уютном кресле, наблюдая игру актеров, и лелеет преступные замыслы незаконного обогащения. А тут вполне интеллигентный человек, офицер, с высшим образованием, стой на ветру, в сырости и грязи. И никто не оценит такого трудового подвига! Кроме, пожалуй, врача, когда тот констатирует ОРЗ с обильным насморком.

Стемнело, а фонари не зажигают. Вот такое предусмотрено не было. Что у них там, сломалось, что ли? Или взялись не вовремя экономить?..

Антракт. Люди выходят из подъезда. Хорошо, что он освещен эти уходить не собираются. Курильщики. Из тех, кто предпочитает померзнуть, но не толкаться в тесной курилке. В основном мужчины. Несколько женщин тоже решили выйти на воздух.

Литвин рассматривал стоявших у подъезда не очень внимательно. Он дожидался не их. Его «долгожданный» не должен стоять и курить. Ему в театр возвращаться нет никакой нужды.

Ага! Выходит мужчина. Средних лет, невысокий, в плаще и шляпе. Внешность вполне подходящая для «негромких» дел. Вслед за ним выскользнула из дверей женщина. Замшевое пальто, светлые сапоги. Аккуратно прошли сквозь толпу курильщиков и, не торопясь, направились к метро. Нет, это, кажется, не те, кого он ждет.

Высокий молодой мужчина с пышными курчавыми волосами решительно распахнул дверь подъезда и шагнул на тротуар. Этот тоже задерживаться не будет. Точно. Только идет не к метро, а совсем в другую сторону. Широкие у него плечи. И руки, чувствуется, не слабые, унести может много. Правда, в той стороне остановка троллейбуса и автобуса. Да, он, не сворачивая в переулки, идет дальше по улице.

Выбежала хрупкая девушка в яркой куртке, с длинными светлыми волосами. Ну, это совсем бесперспективный вариант. Для их дела, разумеется. В других условиях он сам не отказался бы последить за ней.

Звонок. Еще один. Начинается второй акт. Больше никого. Логично. С таких спектаклей редко уходят.

Значит, кто-то из тех?.. А может, опять мимо? Не должно бы… Уж очень удобный момент. Тогда кто?

Заработала рация. Это Виктор. В зале не хватает четверых. Ряд… Место… Ряд… Место… Ряд…

Все, второе действие он может смотреть спокойно. Наблюдения сошлись. Если кто-то из тех, прекрасно. За каждым установлен контроль. С других выходов информации не было. Там все спокойно.

…Уже десять минут идет второе действие. Пока ничего, тишина. Двадцать минут… Опять прокол? Конечно, людей с постов до конца спектакля он снимать не будет. Но что это даст? Поползет по МУРу слух об очередном неудачнике? А неудачник – это почти бездарность. Не станешь же всем напоминать об удачах? Пусть, не так и давних.

Где-то в глубине дворов загудело. Странная сирена. Пожарные, что ли? Лишь через несколько секунд дошло: орет противоугонная сигнализация, импортная – потоку и непривычный сигнал. Автомобиль, тоже новенький, скорей всего.