Алексей Макеев - Идеальный маньяк (сборник)

– Чуется мне, что улетаем ненадолго. Скоро опять будем здесь.

Крячко в ответ лишь жизнерадостно ухмыльнулся. Он был уверен, что делать им тут уж точно больше нечего.

Тем же днем в здании аэропорта случился небольшой казус. Бывший охранник местного банка Евгений Гордеев отбывал в Москву, где нашел себе куда более интересную работу. Выходя из кассового зала, он внезапно увидел девушку, чем-то очень ему знакомую. Та о чем-то разговаривала с мужчиной и женщиной, сопровождавшими ее, скорее всего родителями. Правая рука молодой особы была забинтована и висела на перевязи. Все трое шли на посадку на только что объявленный рейс до Берна.

Евгений отчего-то разволновался, ринулся следом и окликнул ту, что совсем недавно занимала все его сердце без остатка:

– Мури!

Девушка удивленно оглянулась. Ошеломленный Евгений замер, словно наткнулся на стену. Это была не она. Он смущенно извинился и побрел к выходу, вспоминая ту, которую полюбил. Она хотела его смерти, но все равно не перестала быть желанной.

Дмитрий Ветлугин спешил на свидание с Ларисой, на их излюбленное место в городском парке «Дубрава», который находился в черте Фабричного района и поэтому подходил для их встреч как нельзя лучше. Отсюда до дома Ларисы было всего три автобусные остановки. Поэтому даже в условиях тотального контроля ее тети они частенько там встречались.

Димка, которого тяготила необходимость конспирироваться, уже не раз предлагал Ларисе уйти от тети, снять квартиру, пожениться и никогда не расставаться. Но та не могла решиться на этот шаг по целому ряду причин. В том числе и из-за того, что считала себя по гроб обязанной тете. Она даже и слышать не хотела о том, чтобы покинуть ее, старую и уже не вполне здоровую.

Шел конец июня. Сессия уже завершалась. Через неделю стройотрядовская бригада, возглавить которую поручили Ветлугину, отправлялась на строительство спортивного объекта.

Дмитрий сел на знакомую лавочку и огляделся. Ларисы почему-то не было. Он заподозрил, что виной всему проделки ее тети, и нахмурился. Доколе придется встречаться со своей любимой девушкой тайком, крадучись? Похоже, хитромудрая тетка нашла способ обеспечить себя до конца дней бесплатной прислугой, лишив племянницу возможности жить своей собственной жизнью.

«Сейчас придет, поговорю с ней еще раз, – мысленно решил он. – Дам гарантии, что ее тетке помогать будем обязательно. Или той совсем плевать на судьбу родной племянницы?»

Он услышал сзади чьи-то осторожные шаги, оглянулся, увидел Ларису и радостно вскочил на ноги.

– Ну наконец-то! – Димка шагнул к девушке, притянул ее к себе, поцеловал и ощутил соль слез.

Только теперь он заметил, что Лариса чем-то очень расстроена и даже подавлена.

Чувствуя сильнейшее внутреннее волнение, Ветлугин стиснул ладонями ее плечи, внимательно поглядел ей в лицо и сочувственно спросил:

– Что, тетка пронюхала о наших встречах и теперь пилит?

– Нет, Дима, совсем не то. – Голос девушки звучал чрезмерно натянутой, ежесекундно готовой лопнуть струной. – Тут… такое! Я даже не знаю, как об этом сказать. Это как страшный, дурной, кошмарный сон.

Она сняла с плеч его руки и села на лавочку, но почему-то чуть поодаль. У Ветлугина от каких-то неприятных предчувствий тягостно заныло внутри.

– Ну говори же, говори! – внезапно осипшим голосом попросил он.

– Дима, нам с тобой встречаться больше нельзя, – дрожащим голосом объявила Лариса. – Нет, дело не в тете. Случилось нечто невероятное. Сегодня мне в институте стало плохо. Я пошла к нашей докторше. Она сказала, что я беременна! Но этого не может быть. У меня вообще никогда никого не было! Я не тусовалась в пьяных или обкуренных компаниях, не теряла посреди улицы сознания, чтобы этим кто-то мог воспользоваться. Но это реальный факт. У меня двухмесячная беременность. Я жду ребенка!

Лариса уронила голову, закрыла ладонями лицо и заплакала. Шокирующая новость наконец-то дошла до сознания парня. Он на мгновение словно окаменел, но взял себя в руки, придвинулся к девушке и осторожно обнял ее за плечо.

Она резко вскочила со скамейки, помотала головой и сквозь плач категорично произнесла:

– Нет, Дима, не надо! Мы расстаемся. Прости! Не ходи за мной. Иначе я с собой что-нибудь сделаю! Клянусь! Дай мне самой как-нибудь все это пережить. Вдвоем не осилить. Прощай!..

Она утерла слезы, выпрямилась и быстро зашагала прочь. Поднявшись со скамейки, Димка обреченно глядел ей вслед. Он понимал ее как человека. Эта сильная, гордая натура не могла смириться с тем, что теперь всегда была обречена внутренне ощущать себя в его присутствии в чем-то виноватой, обманувшей… Но он никак не мог понять, почему она столь жестока по отношению к нему. Неужели Лариса думает, что случившееся с ней – для него нечто катастрофичное, способное заставить от нее отвернуться?