Алексей Макеев: Идеальный маньяк (сборник)

Ветлугин вернулся в общежитие оглушенный и понурый, с ощущением душевной опустошенности. Соседи по комнате, видя его состояние, с расспросами приставать не стали. А Димка, чтобы хоть как-то отрешиться от своих невеселых мыслей, с яростью ушел в экзаменационные билеты, словно готовился к штурму своего самого главного в жизни бастиона.

Несмотря на ехидные намеки Шашулина о том, что просто так экзамен сдать не удастся, Ветлугин через день сдал его предмет на «отлично». Вымогатель со стажем был вынужден отступить, с досадой вывел оценку в его зачетке. Но для Димки это не стало поводом к какому-либо ликованию. На его душе по-прежнему лежала громадная глыба льда.

Дмитрий, весь в раздумьях и сомнениях, вышел из университета и увидел Юрку Фролова с невестой, неспешно идущих к общежитию и о чем-то беседующих. У него вдруг защемило в груди. Он увидел, что к остановке подошел трамвай, уже ни о чем не раздумывая, подбежал к нему и решительно шагнул внутрь. Ветлугин не пытался объяснить себе, куда и зачем едет. Он просто чувствовал крайнюю и острую необходимость в этом. На площади у торгового центра он пересел в автобус, направляющийся в сторону Фабричного района.

У парка Димка удивленно огляделся. Он не был здесь всего несколько дней, а казалось, что целую вечность. Он вошел в ворота и неспешно побрел по аллее в тот угол сада, где у них с Ларисой было излюбленное место встреч. Ему хотелось хотя бы просто посидеть на той скамейке, где совсем недавно он чувствовал себя самым счастливым человеком в этом мире, далеко не самом совершенном. Интересно, не занял ли это место кто-нибудь другой?

Он вышел из-за купы молодых лип и с удивлением увидел, что на их скамейке и в самом деле кто-то есть. Подойдя поближе и присмотревшись, Ветлугин обомлел – это была Лариса! Она сидела недвижимо и не отрываясь смотрела на крохотное озерцо, синевшее неподалеку. Парень справился с коротким потрясением и поспешно двинулся к ней. Девушка увидела его, когда Дмитрий был уже совсем рядом.

Лариса поднялась со скамейки, но ничего не сказала, лишь растерянно и грустно улыбнулась, вопросительно глядя в его сторону. А он, не давая ей опомниться, крепко ее обнял, разом растеряв все те слова, что хотел сказать, пока шел к любимой девушке.

Через мгновение Лариса тоже обняла его, едва удержалась от слез и с трудом произнесла:

– Ой, как же мне без тебя было плохо!

– Мне тоже без тебя день стал темнее ночи! – шепотом ответил он.

Они стояли, боясь шевельнуться, чтобы не спугнуть этот прекрасный, безумно волнующий миг. Неожиданно неподалеку от них послышались чьи-то шаги. Ветлугин оглянулся и увидел цыганку, которая шла к ним по аллее, ведя за руку девочку лет пяти.

Остановившись, женщина некоторое время молча смотрела на них, после чего гортанно выдала обычную речевку всех гадалок, рекламирующих свой бизнес:

– Ай, молодые-красивые! Ай, давайте вам погадаю! Все скажу! Ни единого слова не совру! И дорого с вас не возьму – почти задаром.

Димка достал из кармана сторублевку, подошел к ней, протянул деньги, указал взглядом на девочку и сказал:

– Не надо гаданий, мы и так уже все знаем. Вот, купи дочке мороженого!

Но цыганка оказалась из тех людей, что ценят и почитают свое ремесло. Она не взяла деньги и строго заявила, что подаяния не собирает, гадает правильно и честно.

Потом женщина подошла к Ларисе, сочувственно покачала головой и объявила:

– Вижу – ждешь ребенка. У тебя будет сын!

– Знать бы еще от кого! – Лариса горько улыбнулась и вздохнула.

– Как это – от кого?! – возмутилась цыганка. – Вот он. Это его ребенок! – Она указала на Димку.

– Извините, уважаемая! – Ветлугин недоуменно развел руками. – Все это, конечно, очень здорово. Но у нас с ней ничего не было. И знакомы мы месяц с небольшим, а… – тут он замялся, и за него договорила Лариса:

– …а срок беременности уже два месяца.

Однако цыганка была непоколебима, не сомневалась в своей правоте.

– Я не знаю, как это у вас получилось, но отец ребенка ты! Это я вижу яснее ясного. Постой! Сейчас я гляну чуть дальше. – Она с напряженным видом поводила в воздухе руками и неожиданно отпрянула, а ее лицо исказилось ужасом.

Женщина схватила дочку и прижала ее к себе, бормоча по-цыгански то ли молитву, то ли заклинание. Пятясь назад, она потрясла головой и выкрикнула:

– Чур меня, чур! Силы небесные! Ой, дае, дае, дае! Ой, бедные вы, бедные! За вами гонится такое зло, что и волк голодный не сравнится! Бегите от него, хоть на край света! Спасайтесь!