Фред Варгас - Адское Воинство

— Да, но только если он перегнется через закраину, — заметил Вейренк.

— На это я и рассчитываю. Ведь убийца уже однажды применил этот способ, когда выбросил Дени из окна. Он знает, что ему легко будет справиться.

— Значит, Дени не покончил с собой, — констатировал Вейренк.

— Его убили. Он — четвертая жертва.

— Но не последняя.

— Точно.

Адамберг отложил карандаш и продолжил свои рассуждения, если это можно было так назвать. Ретанкур несколько раз морщила нос: как обычно, она не одобряла методов, которые комиссар применял для достижения цели. Однако в данном случае цель была достигнута, и Ретанкур не могла этого не признать.

— И это, конечно же, объясняет, почему он не оставил следов, — сказал Вейренк, которому захотелось проанализировать ситуацию в свете новых фактов.

А Ретанкур интересовали конкретные детали предстоящей операции.

— Закраина широкая?

— Нет, приблизительно тридцать сантиметров. Но что еще более важно, она низкая.

— Может сработать, — одобрительно заметила Ретанкур. — А диаметр колодца?

— Достаточно большой.

— Как будем действовать?

— В двадцати пяти метрах от колодца есть амбар, оставшийся от заброшенной фермы, с большими обветшавшими дверьми. Мы будем там, ближе подойти никак нельзя. Но будьте осторожны, Иппо — крепкий парень. Мы здорово рискуем.

— Опасный план, — заметил Вейренк. — На карте человеческая жизнь.

— Да, но выбирать не приходится, ведь у нас нет никаких доказательств, кроме случайно подобранных оберток из-под сахара.

— Ты их сохранил?

— Да, в погребе, в пустом бочонке.

— На них могли сохраниться отпечатки. Ведь дождя не было несколько недель.

— Все равно это ничего не докажет. Сидеть в лесу на поваленном дереве и жрать сахар — не преступление.

— А слова, которые сказала Лео?

— Слова старой женщины, находившейся в состоянии шока. И слышал их только я.

— При этом еще был Данглар.

— Данглар не прислушивался.

— Да, это нельзя признать доказательством, — согласилась Ретанкур. — Значит, у нас нет другой возможности, кроме как поймать его на месте преступления.

— Опасный план, — повторил Вейренк.

— Вот поэтому я вызвал Ретанкур, Луи. Она сумеет его нейтрализовать быстрее и надежнее, чем это сделали бы мы с тобой. И поймать его, если он вздумает смыться. И веревку, если понадобится, будет держать именно она.

Вейренк беззлобно покачал головой и закурил. То, что Ретанкур превосходит его по физической силе, было неоспоримым общепризнанным фактом. Наверно, она даже смогла бы втащить Данглара на платформу.

— Если наш план провалится, — сказал он, — этот человек погибнет, да и нам несдобровать.

— План беспроигрышный, — спокойно возразила Ретанкур. — Если, конечно, встреча состоится.

— Состоится непременно, — заверил ее Адамберг. — У парня просто нет другого выхода. И ему очень хочется убить этого человека.

— Допустим, что так, — сказала Ретанкур, протягивая пустой стакан.

— Виолетта, — мягко сказал Адамберг, наливая ей вина, — это уже третий стакан. А нам понадобятся все ваши силы.

Ретанкур пожала плечами, словно комиссар ляпнул глупость, которую даже не стоит комментировать.

Ретанкур встала за правой створкой двери амбара, Адамберг с Вейренком вдвоем встали за левой. Когда Ретанкур побежит к колодцу, ничто не должно ей мешать.

В полутьме Адамберг поднял руки с растопыренными пальцами. Это означало «десять». Ждать осталось десять минут. Вейренк бросил сигарету, раздавив ее каблуком, и прильнул к широкой щели в стене амбара. Плотный Вейренк весь напрягся, готовясь к схватке, а вот Ретанкур, которая стояла, прислонясь спиной к дверной раме, казалось, полностью расслабилась, несмотря на пятнадцать метров веревки, обмотанные вокруг ее талии. Адамберга это даже беспокоило, ведь Виолетта выпила три стакана вина.

Ипполит пришел первым, сел на закраину колодца и сунул руки в карманы.

— Как он уверен в себе, этот здоровяк, — прошептал Вейренк.

— Смотри в сторону голубятни, Эмери придет оттуда.

Капитан появился через три минуты, в аккуратно застегнутом кителе, с гордой осанкой, но шагал он не очень решительно.

— Плохо, — прошептал Адамберг. — Ему страшно, а тому — нет.

— Но страх может сделать его сильнее.

Двое у колодца вступили в разговор, но полицейские в амбаре не могли расслышать ни слова, они были слишком далеко. Ипполит и Эмери смотрели друг на друга недоверчиво и враждебно. Ипполит говорил больше, чем Эмери, с агрессивными интонациями. Адамберг встревоженно глянул на Ретанкур: лейтенант стояла все в той же безмятежной позе, опершись на притолоку. Это зрелище не успокоило Адамберга, он знал, что Ретанкур может спать стоя, как лошадь.