Алексис Лекей - Дама пик

Нет, я не потерпела неудачу, сказала она себе, я даже не попыталась. И ее захлестнула волна стыда. Реакция отторжения оказалась настолько сильной, что она даже не сделала усилия, чтобы ее преодолеть. Она не оставила Мартену ни малейшего шанса. А ведь наверняка существует рычаг, на который можно было попробовать нажать. Что-то такое, что заставило бы его выбраться из этого душного панциря, отвлечься от жалости к себе и перестать заниматься саморазрушением. Конечно, это болезнь, а не каприз. Мириам это знала. Но в глубине души все равно продолжала злиться на него.

– Ты уже практически уверена в том, что убийца – женщина, – сказал Мартен Жаннетте. – Будь это мужчина, жертва бы насторожилась и не последовала за ним. В эту гипотезу отлично вписывается и тридцать восьмой размер.

– Ну да. Только откуда нам известно, что жертва последовала за убийцей, а не наоборот? Возможно, убегал как раз мужик.

– В тупик?

Жаннетта нарисовала для него схему места преступления, он держал листок исхудавшей рукой и, нахмурившись, вглядывался в рисунок.

Его агрессивная реакция выглядела почти профессионально. Добрый знак!

– Зачем обычно преследуют женщину?

– Ты имеешь в виду насильника? А она вроде защищалась? Я в это не верю.

– Ты права, не стыкуется. Судя по твоему описанию, больше напоминает расправу.

– Месть?

– Или заказ.

Она раздраженно пожала плечами:

– С каких это пор объект заказа преследует убийцу? Обычно бывает наоборот, тебе не кажется?

– А если это женщина, которая его завела… Ой, да не знаю я, – сказал он, неожиданно теряя всякий интерес. – Я от тебя устал.

– А если это было свидание, которое плохо кончилось?

– Почему бы и нет?

Он вернул ей рисунок, откинул голову и прикрыл глаза.

Конечно же нет, должен был сказать он. В таком месте свидания не назначают.

Мартен выглядел усталым и явно не мог дождаться, когда она уйдет.

Жаннетта встала, чувствуя, что разочарована лишь частично. После того, что ей сказала Мириам, она не ожидала легкой победы.

Мартен тоже поднялся и направился к ней, слегка наклоняясь вперед. Она было подумала, что он ее поцелует, чего раньше никогда не делал. Вместо этого он с бесконечной нежностью погладил ее верхнюю губу. Она застыла. До сих пор он никогда к ней не прикасался, даже руку не пожимал.

– Я раньше тебе этого не говорил, Жаннетта, но я ужасно виноват перед тобой, – прошептал он. – Это все из-за меня.

Он отвернулся и поспешно вышел из комнаты. Брюки болтались на его похудевших ногах.

В тот момент, когда она тянула на себя входную дверь, чтобы ее закрыть, Жаннетта почувствовала какое-то сопротивление и отпустила ручку.

Дверь приоткрылась на несколько сантиметров, и в образовавшейся щели возникло лицо Мартена.

– Вы проверили, это не полицейский? – спросил он.

Она застыла в изумлении. Как они не подумали? Такая вероятность не пришла в голову ни ей, ни кому-либо из коллег. Дверь снова закрылась, и она простояла какое-то время на лестничной площадке, не в силах сдвинуться с места.

Полицейский! Что-то такое было в облике жертвы… Одежда продуманно нейтральных, незаметных цветов от коричневого до серого, удобная обувь для долгой ходьбы, практичная и неэлегантная рубашка с галстуком – наряд, в котором так легко затеряться в безликом потоке офисных служащих… Да нет, об исчезновении полицейского не сообщалось. То есть пока не сообщалось… Он прав, это вполне мог быть их коллега. А если это так, то где-то имеются досье, конкретные элементы дела, отчеты, след, по которому можно пойти…

У нее возникло ощущение, что сейчас был сделан шаг в правильном направлении. Благодаря Мартену.

Понедельник

Она размышляла. Тело должны были найти только сегодня утром, но и в выходные она не бездельничала.

Через несколько часов после убийства она ощутила внизу живота первые симптомы привычной атаки вируса. Немедленно приняла две таблетки зовиракса и намазала затронутую зону кремом. Герпес, которым она страдала с детства, всякий раз возвращался после особенно сильного стресса. Каковым в данном случае было убийство. Лекарства срабатывали, покалывание, будто от электрического тока, прекращалось уже через сутки. Иногда на поверхности кожи даже не появлялось никаких следов, но она ощущала инфекцию, затаившуюся внутри и готовую в любой момент наброситься.

Когда она была подростком, а новые лекарства еще не открыли, временами ее лобок покрывался гнойниками, наполненными желтоватой жидкостью и наползающими один на другой. Все мучительно болело, чесалось, но это были единственные мгновения передышки от ада, в котором она тогда жила. Болезнь вызывала такое отвращение у мучителя, что он на время оставлял ее в покое.