Фридрих Незнанский - Дело чести генерала Грязнова

Судя по всему, Кеша получил вместе с пачкой долларов необходимые указания, и Рогачев высадил его за квартал от дома, в котором жила его зазнобушка. Сопроводил его последними наставлениями и, отъехав еще с квартал, припарковал машину под необъятной раскидистой лиственницей.

Теперь ему оставалось только ждать и надеяться на мастерство киллера.

Замерла в ожидании и засада, оставленная в доме Раисы Борисовны. Еще днем она «познакомилась» в винном отделе магазина с такой же, как она сама, брошенной мужиком бедолагой, и ее новая знакомая, набрав побольше водки и пива, напросилась к ней в гости, чему Раиса Борисовна была несказанно рада.

Приготовленная заранее водка оказалась сногсшибательной, и теперь Раиса Борисовна сладко спала, похрапывая.

Ее новая знакомая и группа захвата были готовы к достойному приему столичного гостя…

Кеша прошел из конца в конец улицу и, убедившись, что все тихо и спокойно, остановился напротив темных окон дома с высоким крыльцом. Осмотревшись по сторонам, осторожно открыл калитку и так же осторожно, без малейшего стука, закрыл ее на щеколду. Еще раз осмотрелся вокруг и кошачьим шагом поднялся на крыльцо. Достал из кармана ключ и, открыв входную дверь, вошел в сени.

Подсвечивая себе узеньким лучом фонарика, прошел в комнату и, убедившись, что его жертва спит непробудным сном начинающей алкоголички, достал из кармана тонкую, но, видимо, довольно прочную бечеву с заготовленной заранее петлей и уже со стула закрепил второй конец веревки за кованый крюк, на котором висела люстра. Смахнув со стула следы ног, он подошел к раскинувшейся на диване женщине и, подхватив ее под мышки, рывком подтащил к свисающей петле и, облапив за грудь, набросил петлю на шею…

В то, что случилось дальше, Кеша не мог поверить до последней секунды. А когда все-таки осознал, что ему теперь грозит, забился в дикой истерике.

В комнате вдруг зажегся ослепительный свет, кто-то подхватил Раису Борисовну, а ему уже выворачивали руки, бросив лицом на пол.

Когда его обыскали и достали из кармана лист бумаги с криво выведенными буквами, пришла очередь удивляться операм.

«Дорогие мои сынуля и заинька-дочка! – якобы карябала спьяну Раиса Борисовна. – Простите меня, ради бога, что я ухожу из жизни, но я уже не могу с собой ничего поделать. Ваш отец не кончал жизнь самоубийством, его застрелила я, и я прошу за это у вас прощения.

Простите меня и прощайте. Любящая вас – мама».

– Лихо! – пробормотал Рябов, с силой усаживая Кешу на стул. – Выходит, ты это дело хотел под самоубийство пустить? Мо-ло-дец!

И тут же, рявкнув в его лицо:

– Ну что, все на себя берешь или все-таки будешь колоться?

Долгое, очень долгое молчание – и наконец угрюмый выдох:

– Спрашивайте.

– Заказчик?

– Рогачев, с-с-сучара!

– А почему «сучара»?

– Побожился, падла, что все пройдет как по маслу и уже сегодня вечером я вернусь в Москву.

Рябов сверлил глазами скуластое лицо киллера.

– Где он сейчас?

– Кто?

– Рогачев.

– Поджидает меня за квартал отсюда.

– Что, должен был доставить обратно на вокзал?

– Да. Билет на поезд уже на кармане.

Все сходилось, Рябов не удержался, чтобы не спросить:

– Не боишься, что он от всего будет отпираться, а тебя паровозиком пустит?

– А чего мне бояться? – оскалил зубы Кеша, видимо, начиная понимать, что главный боровской мент охотится не столько за ним, сколько за хозяином района. – Ежели чего, то я этого крысятника в таком дерьме утоплю, что ему на полный срок хватит…

Этим же утром хабаровским спецназом были задержаны с партией героина в багаже курьер с охраной, контролер-контрактник, который должен был проследить доставку героина на зону, и та бригада бесплатной рабочей силы, которая в свое время была отдана на откуп Тенгизу.

В Хабаровске, в Москве и Боровске начались допросы, задержания и аресты…