Николай Леонов - Исповедь сыщика [сборник]

— У меня совершенно нет времени, — ответила Нина, пытаясь унять дрожь, которая ее охватила. — Я опаздываю…

— Пустяки. — Гуров сжал ей локоть, усадил за стол. — Давно известно: кто не успел, тот опоздал.

— Но я не желаю! — воскликнула Нина, посмотрела сыщику в лицо.

Их взгляды встретились, и произошло короткое замыкание, которое почти неизбежно происходит, когда скрещиваются взгляды преступника и сыщика. Полковник увидел, что Нина ошибку обнаружила, преступница поняла, что знаменитый сыщик знает о ее догадке.

— Ну, вот и славненько, — миролюбиво сказал Гуров. — Прекрасно, когда не надо путаться в словах и выяснять отношения. Дитер, ты принимай гостя, решай свои проблемы, а мы поднимемся наверх, нам обоим есть в чем покаяться.

— Я арестована? — Нина пыталась придать своему голосу насмешливое выражение. — Тогда предъявите ордер.

— Ну зачем так грубо? — Гуров вновь взял Нину за руку, начал подниматься по лестнице так, словно вел за собой непослушного ребенка. — Арестовывает прокуратура, милиция лишь задерживает.

— Вы сломаете мне руку!

— Как можно? — обиженно ответил сыщик. — Если вы не будете валять дурака, я вас пальцем не трону.

Однако, открыв дверь своей комнаты, полковник не удержался и так шлепнул Нину по заднице, что девица пролетела несколько метров и опустилась на диван.

— Извините. — Он плотно прикрыл дверь и заглянул в холодильник. — Так на посошок? Нервы вдрызг, на пенсию рано и куда бедному менту податься?

Нина одернула юбку, боясь тронуть ушибленное место, смотрела испуганно. Гуров наполнил рюмки, разрезал лимон.

— Преступницей вы станете лишь после решения суда, сейчас вы даже не подследственная, только подозреваемая. Так что моя ментовская душа разрешает с вами выпить. — Он опрокинул рюмку, потер ладонями лицо, тяжело вздохнул. — Ну как я мог так лопухнуться? — Он закурил. — Вам простительно, вы, извините меня, всего лишь Настасья Филипповна из местных, пожелавшая стать Анжеликой. Но я, битый сыщик! Горе мое, стыдоба! — Гуров постучал себя пальцем по лбу.

Преступления Нины Лозбенко недоказуемы, нет оснований даже для задержания, быстро просчитывал он. Ты, горе-сыщик, говори, говори, наводи мосты, как тебе ни противно, необходимо ее расположить, — организуй она хоть сто убийств, доказательств нет, а девица тебе, старый кретин, совершенно необходима. И полковник, улыбаясь, подвинул Нине рюмку и сигареты.

— Я ошибся, но успел, вы ошиблись и опоздали, так что я частично реабилитирован. Просто парадокс, ведь речь Дитера готовил и очевидного не видел, а услышал, словно прозрел. Вы прибыли сюда с Академиком и прилепили под столом магнитофон. Так ведь он рассчитан всего часа на два.

Нервный шок прошел, Нина напряглась, тряхнула головой, чисто физическим действием помогая себе освободиться от психологического прессинга полковника.

— Какого черта? Что вы городите? Я категорически протестую!

Гуров тихо рассмеялся, махнул рукой.

Нина не сдавалась, повысила голос:

— Немедленно выпустите меня! Беззаконие! Произвол!

Сыщик запер дверь, положил ключ в карман, сел, закинул ногу за ногу, смотрел с неподдельным интересом.

Нина поняла, что провалилась и все кончено, ни валюты, ни красивой жизни за бугром не будет, следует думать только о себе. Этого супермена не обмануть, он все знает и чертовски умен, следует менять тактику, начать игру и выжидать.

— Значит, вы действительно господин полковник?

— Обязательно. — Сыщик кивнул.

— И вы прибыли сюда за… — Нина взглянула вопросительно, решая, не рано ли называть имя любовника и подельника.

— Именно. — Сыщик вновь кивнул. — За наемным убийцей Олегом Сергеевым.

— А Бунич! — воскликнула Нина. — Рекомендации! Финансист скурвился и работает на контору?

— Лев Ильич работает исключительно на себя, сказал вам чистую, как слеза ребенка, правду: «Господин полковник Гуров человек умный и крайне опасный». Вы задачу не решили, ответ подогнали под условия, запутались, что является фактом вашей биографии. Мне непонятно — вы решили открыть контору по сдаче внаем убийц? А нас, спецслужб, вроде и нет, выпали в осадок? — Гуров состроил гримасу: — Оскорбительно в некотором роде. Мы отвлеклись, я вас спросил: магнитофон работает лишь часа два?

— Три. — Нина взяла рюмку, выпила, скривилась, будто впервые попробовала.

— Вы установили магнитофон утром, а капитан Михеев приехал сюда с нами поздним вечером, так что голос опера ну никак не мог оказаться записанным. Значит? Правильно. Магнитофон обнаружили, и весь разговор на пленке сплошной обман. — Гуров сделал неимоверное усилие, постарался взглянуть на Нину уважительно. — А вы умная, хоть и поздно, а догадались.