Алексей Макеев - Ледяной свидетель (сборник)

И вот тут мой Леша меня удивил. Он не стал поступать в Станкостроительный институт, куда я ему советовал, а пошел на какие-то ускоренные курсы ведения бизнеса. Таскал домой толстенные книги американских авторов: «Менеджмент», «Корпоративное управление», «Финансовый трейдинг», и тому подобные. И заявил нам, что станет вести собственный бизнес и нас всех прокормит. Так что нам с женой, дескать, не надо и беспокоиться.

А пока его бизнес не принес еще и рубля, он мне подсказал, как можно в новых условиях на жизнь зарабатывать. Занялся я ремонтом сложной бытовой техники, и очень это у меня хорошо получалось. Зарабатывал даже больше, чем прежде у себя в КБ.

А Алеша окончил свои курсы, получил сертификат и занялся завозом в страну компьютеров и их продажей. Но затем, довольно скоро, переориентировался на ввоз запасных частей, из которых он уже на месте собирал системные блоки разной конфигурации. И хотя пару раз его, что называется, «кидали» недобросовестные партнеры и пару раз наезжали бандиты, дело у него пошло. И так хорошо пошло, что через несколько лет я действительно мог уже не думать о заработке и не принимать заказы на ремонт. Но я все равно продолжал работать – так уж приучен. Даже потом, когда мы в собственный дом переехали… Но это я уже вперед забегаю, а вы просили все по порядку рассказывать.

Алексей Мещеряков глубоко вздохнул и приготовился продолжить свой рассказ. Гуров обратил внимание, что теперь, когда его тайна была раскрыта, хозяин сторожки уже не выглядел таким угнетенным.

– Итак, Алеша стал предпринимателем. Постепенно он увеличивал размеры своего бизнеса – нанял вначале двух сотрудников, потом еще троих. Два года назад, перед тем… ну, перед тем как его арестовали, у него уже было четыре конторы в разных концах Москвы, в которых трудились в общей сложности около тридцати человек. В то время он мне признался, что его общее состояние можно оценить примерно в шестьдесят миллионов рублей.

Еще молодым человеком, только начиная свой бизнес, он женился. Его жена, Вика, нам с Натальей не понравилась – этакая красотка, манерная и не слишком образованная. Мы пытались донести свое мнение до Алексея, но куда там, он нас слушать не стал. Ну, и мы махнули рукой. Если бы знали, чем все кончится…

Молодожены поначалу снимали «однушку» в Чертаново, но Алексей, как я уже сказал, быстро богател, и они сначала переехали в трехкомнатную квартиру на улице Маршала Жукова, а потом Алексей и вовсе купил дом в самом престижном месте – на Рублевском шоссе, сразу за МКАД. Не дом, а домину – в два этажа, с гаражом, бассейном и даже зимним садом. Общая площадь этого дворца составляла более двухсот метров! Он еще и потому купил такую громадину, что рассчитывал, что мы будем жить вместе с ними. И мы попробовали. Но прожили вместе недолго, Вика восстала и заявила, что со свекром и свекровью жить не будет. Тогда мы вернулись в нашу «двушку»… Но это нас не слишком огорчало: дела у сына шли в гору, родилась дочка Ксюша, жили они вроде дружно… Чего еще желать?

Все началось три года назад. Как-то сын между делом сообщил мне, что его начали вызывать на допросы в Следственный комитет. Я, естественно, встревожился и спросил, в чем дело. Алексей рассказал, что следователь, который его вызывает, нашел у него какие-то нарушения в отчетности и теперь ведет проверку. Я удивился: хотя я и не разбирался в финансовых делах, но, по моим представлениям, нарушениями в отчетности должны заниматься налоговые органы, а не СК. Я так сыну и сказал. А он мне ответил, что то же самое, слово в слово, он уже говорил следователю, но тот ссылается на какие-то вопросы, которые у него возникли. Хочу заметить, что Алексей рассказывал обо всем этом чуть ли не со смехом.

Однако, когда я при нашей следующей встрече спросил его, как дела со следствием и завершилась ли проверка, он был настроен уже гораздо серьезнее. И сказал, что следователь предъявил ему обвинение в мошенничестве, подлоге и неуплате налогов в особо крупном размере. Избрал мерой пресечения подписку о невыезде, но предупредил, что меру могут и изменить в сторону ужесточения. Тогда я впервые и услышал фамилию этого следователя – Тонких Аркадий Кузьмич… – Мещеряков произнес фамилию следователя с таким выражением, словно держал во рту что-то горькое и противное. – Сын теперь больше времени занимался тем, что ходил на допросы и советовался с адвокатами (их у него было два, и оба, как я понял, люди высококвалифицированные). Но это не помогало. Однажды – это было спустя примерно четыре месяца после того, как против него завели дело, – он позвонил и сказал, что нам надо встретиться, что есть вопросы, которые он не хочет обсуждать по телефону. Он подъехал, и я вышел к нему. Мы сидели в машине и разговаривали. Он сказал, что его, видимо, посадят в тюрьму – на официальном языке это называется «изменить меру пресечения». Якобы он препятствует проведению следствия и оказывает давление на свидетелей. «Но какое же нарушение ты совершил? – не мог я понять. – За что тебя так?» – «За то, что бизнес у меня слишком успешный», – усмехнулся в ответ Алексей. «Так следователь с тебя деньги требует? – спросил я. Мне казалось, я понял, в чем дело. – Так ты заплати! Никуда не денешься, все так делают». – «Если бы просто деньги! – покачал головой сын. – Знаешь, что он мне сказал? Что я должен отдать ему весь свой бизнес, не больше, не меньше. Точнее, не ему, а Сашке Свешникову». – «А кто такой этот Сашка?» – спросил я. «Я его немного знаю, – объяснил Алексей. – Противный тип, мой ровесник. Тоже занимается компьютерами. Но все у него организовано тяп-ляп, клиенты к нему не ходят. Я всегда удивлялся, как это он еще держится на плаву. А теперь понял…» – «И что же ты решил?» – спросил я. «Свое дело, которое я создал своими руками, я этому мерзавцу ни за что не отдам, – твердо ответил Алексей. – Я уже обо всем договорился с Викой. Оставил генеральную доверенность на ее имя. Если меня посадят и даже отправят на зону, она будет управлять компанией. Обеспечит и себя, и Ксюшу. А потом я выйду, и мы заживем по-прежнему…» Вот так он мне тогда сказал. И это был последний раз, когда я видел своего сына на свободе. На следующий день его отправили в СИЗО.