Андрей Константинов - Гоблины - Жребий брошен. Сизифов труд. Пиррова победа (сборник)

– Идем по порядку, – начал мини-экскурсию Андрей, ведя Ольгу в конец коридора. – Здесь кабинет начальника. Это серверная. Далее оружейка и «секретка». Кабинет, который я делю с Олегом Семеновичем. Кладовка, она же гардеробная. Общая оперская.

Сразу за оперской коридор делал правый поворот на девяносто градусов.

– Соответственно, там, в конце коридора, комната отдыха, – пояснил Андрей. – Она же кухня, она же курилка. Там же отхожие места и душ.

– Ого! Даже душ имеется?

– Имеется. Правда, с горячей водой у нас вечная напряженка: она как бы и есть, но ее почему-то постоянно нет… Итак, Ольга, вы готовы начать знакомство с личным составом?

– Вроде да.

– Тогда вперёд! – скомандовал Андрей и, толкнув ногой дверь, зычно скомандовал: – Господа офицеры!..

…В уже знакомой нам комнате в этот час находились четверо сотрудников. Двое из них – Наташа Северова и Тарас – сидели за компьютерами, но при этом занимались вещами перпендикулярными. Если Наташа, ожесточенно колотя по клавиатуре, явно фиксировала нечто служебное, то вот Тарас, пользуясь отсутствием начальства, беззастенчиво вёл переписку с многочисленными подругами из социальных сетей. Вучетич в своём углу колдовал над разобранной радиостанцией. Женя Крутов сосредоточенно «работал иглой», сшивая материалы архивного дела.

На возглас Андрея все четверо дружно повернули головы и уже в следующую секунду Вучетич и Тарас подскочили с мест, шутливо вытягиваясь во фрунт. При этом Тарас, реагируя на появление Ольги, произнес растянуто-восхищенное «Вау!», рефлекторно пытаясь свернуть страничку на экране монитора. Крутов нехотя поднялся вслед за ними, но при этом смотрел на Ольгу также с интересом. Одна лишь Наташа осталась сидеть, с места буравя новенькую оценивающим взглядом.

– Прошу знакомиться: капитан милиции Ольга Николаевна Прилепина. Будет стажироваться на должность старшего оперуполномоченного… Тарас, будь любезен, верни нижнюю челюсть в исходное положение, а то у тебя сейчас слишком идиотский вид. И перестань насиловать «мышку», я и так знаю, что у тебя там открыто.

– Здравствуйте! – коротко поздоровалась Ольга, бегло оглядывая народ и окружающие декорации.

– Здрасте-здрасте, – фыркнула с места Северова.

Новенькая не понравилась ей сразу – уже одним лишь тем, как преувеличенно-заинтригованно вперились в неё все, без исключения, «гоблины-самцы». Хотя смотреть там, по мнению Натальи, особо было и не на что: не лишённая приятности («но не более того!») мордашка, абсолютно неуместное каре («обычная коротая стрижка – с её-то глазищами! – смотрелась бы куда более эффектно»), не самая выдающаяся грудь («у меня побольше будет!»). Плюс – самоуверенный («чересчур самоуверенный для первого появления на новом месте!»), даже где-то дерзкий взгляд. «А ногти! Это же просто кошмар! – с презрением профессионала заключила Северова. – Ей что, вообще неизвестно о существовании педикюра?»

Между тем Вучетич, приветливо улыбаясь, подошел к Ольге и протянул ей руку:

– Виталий Алексеевич. Можно просто Виталий. Э… э… язычок. Вы позволите?

– Что?

– У вас на сумочке язычок от молнии отломался, – показал глазами Вучетич. – Давайте починю. У меня, кажется, было что-то похожее.

– Ой, и правда! А с утра еще на месте был, – подрастерялась Ольга. – Это, наверное, в метро…

– Виталя у нас в отделе навроде Левши, – пояснил ей Мешок. – Ремонтирует, рационализирует, выводит из строя и вводит обратно. Починяет примуса и подержанные иномарки. Паяет всё, что паяется, лудит всё, что лудится…

Очухавшись, к новенькой подскочил Тарас и, среагировав на автоматически протянутую руку, не пожал оную, а неожиданно чмокнул в запястье.

– Тарас! Шевченко! Чертовски приятно!

– Мудит всё, что мудится. Тупит всё, что тупится, – пояснил Вучетич с предыдущей интонацией начальника.

Шевченко бросил на него недовольный взгляд:

– А вы, молодой человек, попридержали бы язык! И в самом деле, займитесь-ка лучше язычком.

Виталий, усмехнувшись, возвратился на свое место, положил Ольгину сумку на стол и принялся рыться в ящиках в поисках «чего-то похожего».

– Безумно рад! – снова обратился Шевченко к Ольге. – По первости, пока не обзаведетесь полноценным рабочим местом, готов разделить с вами служебный стол. Будем, так сказать, работать в тандеме.

– А «Шевченко» – это что, прозвище такое?

– Обижаете, я на самом деле Тарас Шевченко. Поэт-песенник. Хотите, могу служебное удостоверение показать?