Даринда Джонс - С радостью в омут

Мои глаза открылись одновременно с дверью в ванную. Себастиан ворвался в комнату и остановился, настороженно оглядывая все углы. А потом пристально уставился на меня. Темные мокрые волосы упали ему на лоб. Он убрал их назад одной рукой, но они явно не хотели слушаться и опять повисли мокрыми прядями у лица.

С самым невинным на свете видом я приподняла брови. Себастиан держал перед собой полотенце, прикрывая самые интересные части тела, но я все равно прекрасно видела впадинки по бокам и шикарные кубики пресса.

— Ты что-то почувствовала? — спросил Стренд.

— Нет. — Господи, да я чемпион по лжи!

Он нахмурился, не очень убежденно кивнул и опять скрылся за дверью в ванной.

Сердце неслось вскачь. Неужели он меня почувствовал? Но ведь это невозможно. Во время «нырка» я не существую по-настоящему. У меня даже тела нет. Так как же…

Дверь снова открылась. На этот раз Себастиан обернул полотенце вокруг талии. Ничего не изменилось — картина перед глазами была все такой же сногсшибательно сексуальной. Он зачесал волосы назад, и мне представилась возможность получше рассмотреть черты его лица. Да уж, в его мужественности сомневаться не приходилось.

Себастиан подозрительно прищурился:

— Ты точно ничего не почувствовала?

— Ага. — Я никак не могла отвести взгляд от полотенца. Оно ведь могло упасть, а мне не хотелось пропустить ни секундочки.

Стренд присел на край кровати. Свежий аромат его кожи пропитал воздух и вскружил голову. Великолепные сильные руки опустились на колени. Внимательные глаза смотрели на меня из-под мокрых длинных ресниц.

— Ты как? — спросил он.

— Лучше не бывает. — Кажется, я перебрала с энтузиазмом.

На его лице отразилось понимание.

— Ты «ныряла», да?

— Чего? — притворно оскорбилась я. — Ничего подобного.

Он встал и отвернулся.

— Ну и что ты видела?

Я так сильно прикусила губу, что почувствовала вкус крови.

— Ничего особенного. Честное слово. Не на что было смотреть.

Усмехнувшись, Себастиан опустил голову:

— Я чую ложь, Андреа. И можешь мне поверить, в этом я профи. Вот почему я так быстро добился своего положения.

Волей-неволей я задумалась, нет ли у него собственных сверхъестественных талантов.

Словно от сожалений, его губы превратились в жесткую линию.

— С ней все в порядке. Посидит в местном участке, пока все не закончится.

Я кивнула:

— Мне не стоило вторгаться в твою личную жизнь. Я… я не смотрела.

Он невесело улыбнулся:

— Я чую ложь.

— Ну то есть… я видела, но не все. — Было так стыдно, что запылали щеки. — Извини.

Он рассердился, а я одним дурацким «нырком» потеряла всякое доверие. И все-таки ему было любопытно.

— Как у тебя это получается? — спросил Стренд, снова сев на кровать. — Как вообще можно видеть то, что уже произошло?

Я пожала плечами:

— Понятия не имею. Нам это дано, вот и все.

— Нам?

От того, что он так близко, было невероятно тепло. Мне хотелось отодвинуться, но только потому, что с трудом удавалось подавлять желание к нему прикоснуться. Хотелось погладить его руки. Провести ладонью по плечу. Потрогать пальцами крепкие бицепсы. Или даже языком. Я так отчаянно его хотела, что стала жалкой даже в собственных глазах. И, едва подумав об этом, еще больше смутилась.

— Женщинам в нашей семье. Со времен моей прапрабабушки. Она работала в цирке, и директор требовал у нее добывать информацию, чтобы вытряхивать из людей деньги. Прабабушку убил человек, который посчитал ее одержимой. Бабушка и ее сестра-близняшка вели жизнь отшельниц. До сих пор никто точно не знает, что с ними случилось, и почему мир их так пугал. В юности у них было много друзей, а потом они стали слегка тронутыми.

— Тронутыми?

— Сумасшедшими.

Себастиан придвинулся чуточку ближе, и желание прикоснуться к нему вспыхнуло с новой силой. Я скрестила на груди руки, чтобы им не вздумалось разгуляться.

— А твоя мать?

Я стыдливо отвела взгляд:

— Она спуталась с криминальной группировкой. Показала свой дар не тому человеку, доверилась ему и в итоге творила ужасные вещи.

— Например?

В голосе Себастиана все еще звучали резкие нотки. Наверное, он никогда не сможет снова мне доверять. И от этой мысли болело сердце.

— Не знаю. Она никогда не рассказывала. Помню только, что росла с матерью, у которой хоть какие-то эмоции возникали только при виде алкоголя. Но она оставила мне дом, — добавила я, чтобы у печальной истории был счастливый финал.