Владимир Волкович - Чёрные вдовы

– Я согласна, Василий Васильевич…

Конечно, девушка, руководствуясь своим рассудочным характером, решила всё заранее, но обставить сцену согласия на брак показным восторженным порывом было вполне в духе её приверженности к неожиданным театральным эффектам.

– Ты что, сумасшедшая, выходить замуж за этого бездельника и пропойцу?

– У них богатая усадьба и много денег. И он красив…

– Деточка моя! – мать заломила руки. – Ты ещё молода, подумай хорошенько, отец никогда не даст своего благословения на этот брак.

В комнату вошёл отец:

– Что тут у вас происходит?

– Вася Тарновский просит руки Марии.

Николая О'Рурка даже передёрнуло:

– Они не ровня нам. Ты – наследница древнего английского королевского рода, в графском достоинстве, можешь и должна рассчитывать на жениха, имеющего положение в обществе. Да обеспеченного не только отцовской недвижимостью, но и постоянным доходом.

– А я хочу выйти за него! – в своей решительности не уступая отцу, выкрикнула Мария.

Ничуть не лучшая ситуация случилась и у Васи Тарновского, когда он сообщил родителю о своём намерении жениться на Марии О'Рурк.

– Да ты представляешь, какой хомут хочешь повесить себе на шею? Ты – старший сын потомственного казака, будущего гетмана Малороссии, состоятельного человека, стал якшаться с дочкой служащего. Пусть он из графьёв, но не имеет за душой ни гроша, живёт лишь на жалованье. А что это за девица без приданого? К тому же она без царя в голове, взбалмошная особа с дурной славой! – кричал экзальтированный Василий Васильевич – отец. – Да и ты ещё недостаточно зрелый человек, чтобы мог вступить в брак и нести ответственность за семью.

Юноша не стал спорить с отцом, зная резкий и нервический характер родителя и не желая осложнять и так не блестящие отношения. Когда он в печали выходил из большого дома в сад, его подозвала бабушка, которая обожала внука.

– Я слышала весь твой разговор с отцом, Васюк, и хочу тебе кое-что посоветовать. – Она повела любимого внука в садовую беседку. Сад уже был наполнен весенними апрельскими ароматами лопающихся почек и распускающихся цветов. – Я помню времена, когда мы, казачки, не уступали мужикам в скачке и владении оружием. Тот лихой дух до сих пор сидит в моей крови. Я бы поступила на твоём месте так: докажи, что ты мужик, что любишь её, укради невесту и женись на ней тайно в какой-нибудь сельской церкви. В свидетели возьми надёжных друзей.

От этого предложения и весенних ароматов зацветающего сада у нерешительного Василия кружилась голова. Что делать, что делать? Можно ли себе позволить такое, согласится ли Мария?

Мария, услышав такое предложения, запрыгала и закричала:

– Здорово, как здорово! Поедем, я знаю такое место. Поговорю с девчонками институтскими, вот они обрадуются, так ещё никто не выходил замуж, да и вряд ли отважится. А ты со своими ребятами потолкуй. Эх, как весело, как романтично!

Мария преследовала сразу несколько целей. Во-первых, парень красив и привлекателен, а ей уже так хочется скорее испытать с мужчиной всё, что она знает об интимной жизни. Во-вторых, Василий безумно влюблён в неё, а это так приятно. Ну а в-третьих, он богат, и есть возможность жить роскошно и свободно.

Итак, весной 1884 года молодые обвенчались в маленькой сельской церкви. На церемонии никто из родни не присутствовал, лишь только друзья-приятели, которые неимоверно радовались необычному приключению, похожему чем-то на подвиги кавказских абреков, которые воровали себе жён.

– Прими, отец Амвросий, ещё одну за нас, – протягивал Василий большой бокал священнику, только что соединившему их с Марией во Христе.

Святой отец выпил, крякнул, вытер рот и, слегка покачнувшись, запинаясь, проговорил:

– Счастья, вам, поцелуйтесь теперь как супруги.

– Горько, горько! – закричали, завизжали, запрыгали приятели. – Ну, целуйтесь же!

Василий уже немного по-хозяйски поворотился к жене и, обняв её, припал к губам. Мария дала ему возможность проявить свой целовальный опыт, не испытывая, впрочем, никакого желания.

– А теперь едем все в ресторацию, – по-барски махнул рукою молодожён, – гулять будем!

Вскоре весёлая компания громко скандировала под водочку да под настоечку:

– Горько, горько! Пей до дна, пей до дна!

Молодые целовались и пили, пили и целовались, и жизнь казалась им восторженным сном. Все гости были уже во хмелю, когда Василий поманил официанта. Тот подошёл и, повинуясь красноречивому движению пальца клиента, наклонился: