Владимир Волкович - Чёрные вдовы

Основные события, описанные в этой книге, происходили в реальности, герои имеют своих прототипов и даже многие носят их имена и фамилии. Но художественная ткань романа позволила автору обрисовать образы, очертить характеры и личности героев, воссоздать атмосферу того времени, в которое они жили, и объяснить подоплеку их часто неординарных поступков.

Эти женщины остались в истории, но не как пример для подражания, а как пример греха и порока. И лишь в конце жизни каждая из них, по-своему, пыталась вернуться на праведный путь.

Чёрная вдова – смертельно опасный вид пауков. На чёрных особях расположены отличительные красные пятна в виде песочных часов. Паучата вылупляются через 2–4 недели, и, как и их мать, являются каннибалами. Находясь в коконе, они употребляют друг друга в пищу. У мужчины, укушенного пауком, развивается приапизм [1] Приапизм – Название происходит от имени древнегреческого бога плодородия Приапа, половой член которого всегда пребывал в эрегированном состоянии. .

Погожий сентябрь выдался в том году в Венеции. Таинственно и призывно посверкивала вода в каналах под лучами мягкого осеннего солнца. Старинные дома, переходящие один в другой, словно обнялись, заключив зеркальную гладь в свои объятия. В это раннее утро в городе было мало туристов, желающих окунуться в божественную атмосферу прекрасного города, даже «рабочие лошадки» – гондолы, слегка покачивались на привязи, ожидая седоков.

В обычный венецианский дом в самом центре квартала Сан-Марко позвонил молодой человек в сером пальто и надвинутой на глаза коричневой шляпе. Долго никто не открывал, наконец женский голос за дверью спросил:

– Кто там?

– Я хотел бы увидеть графа Комаровского.

Горничная открыла дверь, провела гостя в большую залу:

– Подождите здесь, граф сейчас выйдет.

Вскоре появился заспанный мужчина. Увидев посетителя, он запахнул халат и, жмуря глаза, проговорил:

– Николай, это ты? Какими судьбами? Я рад видеть тебя!

Он приблизился к гостю и раскинул руки для объятий.

Молодой человек неторопливо достал из кармана револьвер и четырежды выстрелил в графа.

Комаровский, пытаясь зажать рукою раны, проговорил:

– За что? Что я вам сделал?

– Теперь вы не женитесь на Тарновской.

Услышав выстрелы, в залу вбежала горничная. Она увидела лежащего на полу в луже крови Комаровского и сидящего подле него молодого человека. Тело его сотрясалось рыданиями, из глаз текли слёзы.

Вскоре зала наполнилась другими слугами. Молодой человек, как будто опомнившись, вскочил и выбежал вон.

Пока вызвали полицию и санитарную гондолу, пока довезли в больницу, граф потерял много крови. Однако раны признали не смертельными, и раненый оставался всё время в полном сознании.

– Вот ещё одна телеграмма, умоляю вас, отправьте поскорее! – просил медсестру.

– Вы уже оправили две, но ответа до сих пор нет.

– Но она же получила их и должна приехать, обязательно приехать…

Медсестра печально качала головой:

– Конечно, она должна приехать. – И добавляла: – Если пожелает.

– Принесите перо и бумагу, – попросил граф, – и пригласите, пожалуйста, нотариуса, хочу составить завещание.

– Конечно, воля ваша, – ответил врач, – но вы не должны думать о плохом. Мы сейчас сделаем вам операцию, вытащим пули, и вы сразу пойдёте на поправку.

– И всё-таки я настаиваю…

Вскоре прибыл нотариус и написал завещание:

«Настоящим подтверждаю то, что было написано мною в прежнем завещании: распоряжаюсь определить после моей смерти выплату графине Марии Николаевне Тарновской: