Рина Оре - Три цветка и две ели. Второй том

– Брости, – сказал он, понимая, что таращится на ее чрево. – Я нэ зждать, дчто дак… много тэбя…

– Я очень рада тебя видеть, – улыбалась она. – Хотя в похвалах ты тоже не силен, если не ужасен. «Тебя так много» – это вовсе не похвала.

– Брости… И как тъи?

– Всё чудненько, только немного холодно: не хотелось вылезать из-под одеяла… Но мне крайне повезло, как сказала Марлена, ведь я не живу в каменном мешке, а живу в деревянном мешке. Еще она дает бой моей Лености, хотя я уверена, что Порок победит – и однажды я посплю аж до полудня!

– Ты нэ грусдтна? – улыбаясь, разглядывал ее Аргус. – Я думать, тъи в цлезах.

– А чего мне плакать? – держась за боковину скамьи, плюхнулась Маргарита на скамью, сев поближе к огню. – У меня же всё чудненько… А ты такой важный стал… Как служба в Канцелярии? Должно быть, успешна…

– Да, – перешел он на меридианский. – Я теперь там четвертый человек, – опускаясь с ней рядом на скамью, показал он перстень-печатку. – С восьмиды Любви стал третьим посыльным канцлера, его доверенным лицом. Мои указы с этой печатью, всё равно что его указы… Но, – улыбаясь, вздохнул Аргус, – на самом деле я просто хвастаюсь. Я так… на побегушках – что мне скажет канцлер, то исполняю.

– И что ты там исполняешь?

– Чего только не приходится делать. Почта, черновики грамот… Вот вчера из-за гостей из княжества Баро писал распоряжения до ночи. Им сегодня показывают Брослос, чистый от бродяг, зато полный, благодаря мне, восхищенных дам. Завтра их ждет Лидорос, потом они охотиться поедут, а еще принц Баро хочет встать на коньки. Надеюсь, пруд Лодольца скоро замерзнет, а то придется везти его на север. Может, я даже вскоре буду присутствовать при заключении грамот с баройцами, бронтаянцами и аттардиями. Послушать такие переговоры – это ценный опыт.

– А я и не знала, что ты так хорошо говоришь по-меридиански…

– О! – усмехнулся он. – Еще ты не знаешь, как я проклинал дядю за то, что засунул меня в семинарию, да на остров Роранс, откуда не сбежать. Но я сбежал вплавь! Победствовал потом, зато похудел – а то был как бочка с жиром. Работал в порту, а в двадцать седьмом году, в свои двадцать с половиной, решил, что пора повоевать с Бротаей. Лет через пять там с Рагнером сошелся… Тебе, наверно, неприятно, когда я его упоминаю?

– Да, – не стала лгать Маргарита. – Лучше этого не делай…

– Ну что же вы за котелочком не следите!! – появилась Марлена с подносом в руках, на каком стояли чашки и блюдо с выпечкой. Аргус сразу поднялся на ноги.

– Извините, но мне надо идти – еще много дел на сегодня.

Марлена не ответила – быстро поставив поднос на стол, сняла цепь с кипящим котелочком и ушла в кухню.

– Я могу что-то сделать? – посмотрел Аргус на Маргариту. – Помочь?

– Мне нужно продать жемчуг, – открыла она бархатный мешочек и достала две нити в редких жемчужинах, какие вплетали в волосы. – Жемчуг морской, но неровный… Я и золотой монете буду рада, а то чувствую себя нахлебницей, – передала она мешочек Аргусу. – Кушаю я сейчас и правда так много, что Марлена и Магнус скоро пойдут по миру. И с Енриити мне надо свидеться, поговорить о нашем будущем, – прошу, передай ей. А так – это всё.

Она попыталась встать, и Аргус подал ей обе руки – поднял ее, за что заслужил благодарную улыбку. Запахивая плащ и надевая шляпу, он задумчиво молчал и уже на улице, в переднем дворе, спросил:

– Мог бы я навязаться на обед? Мы так мило поболтали… А мне после службы некуда идти – вот я и торчу в Канцелярии… – вздохнул он. – Как раз принесу деньги за проданный жемчуг.

Пока он отвязывал от яблони коня, Маргарита стояла рядом с ним в новом плаще: скромном, коричневом с овчинным подбоем – плащом Соолмы (ненавижу тебя Рагнер! – другой плащ, конечно, нельзя было мне принести!).

– Да, приходи сегодня – расскажешь о придворной жизни или своих воинских подвигах. Например, про шрам на руке и шрам под подбородком…

– Шрам на руке – от бротаянского крюка, ничего занятного – сперва я был неопытен как воин. А про этот шрам, – провел он пальцами под подбородком, – я ни с кем не говорю. Хотя это он сделал меня мужчиной.

– Тогда я буду рада просто поболтать о чем-нибудь канцелярском.

Аргус тепло ей улыбнулся, лихо вскочил в седло, не ставя ногу в стремя, и направил своего броского скакуна к воротам, какие девушка для него отворяла.

Вернувшись в дом, Маргарита увидела, что Марлена сделала гостю горячий завар по-лиисемски, но тот сбежал, не отведав его.