Виктория Мальцева - Опиум. За мгновения до

– Красивая девушка!

Дряхлый старик, нависший над своими престарелыми ходунками, приоткрыл рот, смакуя удаляющуюся спину с австралийским загаром моей сводной сестры.

Сколько ему? Лет восемьдесят? Девяносто?

Я искренне надеялся, что годам к тридцати долбаная утренняя эрекция уйдёт в прошлое, как и постоянная, неутомимая потребность в женщинах. Но глядя на буквально сочащийся слюной рот этого старика, меня охватывает разочарование: одержимость сексом делает мужчину уязвимым.

Я мысленно догоняю Еву, впиваюсь зубами в её смуглую кожу именно там, где хотел бы больше всего – на лопатке, сжимаю их, но не сильно, как персик, а как кожу желанной женщины…

– Вссс… – втягиваю воздух, вбивая свои последние удары в модельно тощее тело подруги.

Одним движением избавляюсь от презерватива и, привычно метнув его в угол, самый близкий к ванной Мел, заваливаюсь на спину. Закрываю глаза: мне нужен отдых. Давно уже нужен.

– Знаешь, что я ценю в тебе больше всего? – после секса голос Мел всегда кажется чересчур лисьим, каким-то до тошноты елейным. Лучше бы она просто молчала. Спала или шла принимать душ. Главное, молча.

– Что?

– Твою неутомимость! – снова целует мою грудь.

– Я тоже её ценю, – отвечаю сонно и почти сразу проваливаюсь в воспоминания о кафе.

Да, этот ритуал – ежедневно засыпать, прокручивая в голове ту нашу самую первую встречу, стал одной из пакостных сторон моей проблемы.

Я решил разыграть её: очаровать, пригласить на свидание, а когда согласится, расхохотаться в лицо. Чем не приветствие в память о старых добрых временах? Однако, когда дело было уже почти в шляпе, во мне со звоном лопнула некая неизвестная до этого момента струна, и я передумал. Эта её улыбка, ложбинка между грудей, и, главное, шоколадный взгляд тронули в моей душе нечто глубинное. Я вдруг решил внять многочисленным просьбам отца: «Будь с ней поласковее!».

«Чёрта с два!» – петушилась моя гордость.

BO Nenni (Original Mix)

Но если быть честным, я ждал её приезда. Стыдно признаться, но извращённый ум, невзирая на все мои угрозы и упрёки, считал дни: семь дней, пять дней, три дня, два, один… И я, неожиданно для себя самого, соглашаюсь сделать то, о чём меня так просили, и на что я так упорно не соглашался – встретить её. Чтобы увидеть первым, какой она стала, насколько изменилась.

Но я совсем не ожидал, что наша встреча будет вот такой… необычной. Она сидела напротив – слишком далеко, чтобы говорить, но достаточно близко, чтобы видеть. На запястье выбит рисунок – алый цветок мака. Пока Ева делала вид, что читает свой журнал, я мысленно боролся с желанием перевести эту татуировку в совершенно другое место – в ту самую ложбинку между её торчащих смуглых грудей, которую она так смело выставила на всеобщее обозрение. Наверное, у них там, в Австралии, принято так одеваться – едва прикрывая тело клочком тонкой ткани, но у нас тут, в Северной Америке, это… сносит на хрен мужские мозги! Даже если они принадлежат сводному брату. Даже если он до сих пор думал, что ненавидит свою сестру.

И вот я прямо в Starbucks впервые в жизни научился фантазировать: облизывал эту ложбинку между её грудей, даже там, в мечтах, выдавая свою жажду в женщине за стремление насладиться эстетикой алого цветка.

Мы всегда играли с ней в игры. ВСЕГДА.

Я никогда не был сентиментален, в моей голове не водилось никакого бреда, только трезвые взвешенные решения, чёткие планы. Я не знал, что такое фантазии и неудовлетворённые желания: всё, чего хотел, всегда получал. Даже слишком быстро, иногда настолько, что в восемнадцать лет от моей жизни стало веять плесневелой скукой.

В тот сентябрьский день в Starbucks в меня будто вошёл поток неуёмной космической энергии: так резво, а главное, неконтролируемо и беспричинно моё сердце никогда ещё не билось. Мы обменивались взглядами, и всякий раз, как это происходило, я чувствовал натягивающиеся стропы притяжения. Влечение. Это было влечение, наверное. Обычное желание заняться сексом с симпатичной девчонкой, которое очень скоро пройдёт. Исчезнет.

В три ночи я внезапно просыпаюсь от острого желания вернуться домой, в свою постель. Мелания спит чутко, поэтому уехать, не ответив на её обиженные вопросы, не удаётся:

– Почему, Дам?

Её голос звучит так, словно она сейчас заплачет. А может быть, действительно плачет, в темноте мне не видно.

– Завтра суббота, мне нужно быть в автосервисе в восемь утра и прихватить кое-какую деталь для Porsche Рона.