Ада Грин - Нарисованные люди

– Ты права, теперь все хорошо, и будет хорошо впредь, потому что этот опыт сделает тебя сильнее, главное – перешагнуть через свое прошлое и жить дальше, ты слышишь меня? – Князева и представить себе не могла, сколько раз ей пришлось перешагивать через то самое прошлое. Ковалёвой впору играть в классики, а не жить. Прыжок сюда, прыжок туда. Вытряхивать плохие дни из мешка воспоминаний, как пыль из старого пылесоса. А ведь пылесос – самое подходящее к ней сравнение. Впитывать все самое черное и грязное, что может встретиться на пути у двадцатилетней студентки и прогонять через себя. Похоже на ее жизненное кредо. Яна не жалела ни об одном сделанном за последние дни шаге, но после каждого столкновения с чернотой хотелось отмыться, как сегодня, и стать по-новому той девушкой, которая легко прыгает по расчерченным на асфальте мелом кубикам.

– Да, слышу, не волнуйся обо мне, я справлюсь, – заверила рыжую она и обратилась к мужчине, глядя на него через зеркало заднего вида. – Хотела поблагодарить за помощь, надеюсь, у вас получится и Дианину проблему решить.

Князева едва заметно сжала ее ладонь, плотно надавив пальцами на бледную кожу. Яне удалось никак не проявить своего удивления. Эта сильная духом женщина, добившаяся такого успеха в карьере, его боится? Мужчина, до этого никак не участвующий в беседе, повернулся корпусом, закинув левую руку на руль, и пронзительно посмотрел на Диану, которая с промелькнувшим на лице отчаянием встретила его взгляд.

– Еще бы, – низко протянул Григорий, слегка сощурившись. – Дианина проблема многим создала еще проблем. Да и нас еще ждет долгий разговор на эту тему.

Держащая Яну за руку девушка своенравно сжала губы и решительно перевела тему:

– Я же вас еще не познакомила! – театрально воскликнула рыжая под раздавшийся со стороны водителя смешок. – Яна, это Григорий Герц – мой знакомый. Гор – это Яна.

Нелепо махнув ладонью новому знакомому, находящемуся в метре от нее, Ковалёва смущенно опустила руку и просто кивнула, предпочтя молчание болтовне. Мужчина же смотрел на нее прямо без какой-либо эмоции на лице, глубоко посаженные глаза под тенью его бровей казались при таком освещении бездонными, вызывали мурашки и удары статического электричества на кончиках пальцев. На смуглой коже почти не заметны возрастные продольные морщины на лбу и в уголках глаз, а жесткая борода сглаживает резкий переход с острых ключиц на щеки. Яна подтянула на плечах скатившийся плед, не отводя от Герца взгляда, и словно завороженная зацепилась взглядом за движение его гортани под колючей от щетины кожей. Когда вновь их взгляды пересеклись, она могла поклясться на Библии, что в его глазах сверкнул сложно объяснимый огонек.

Фары дальнего света осенили пустынный двор, машина остановилась на свободном месте у бордюра, двигатель затих, послышался хлопок закрывающейся двери. Яна вырвалась из зрительного плена и уставилась на бегущую к автомобилю Герца фигуру, в которой узнавался Архипов.

– О, приехал, наконец-то, – Диана вытянула из кармана телефон и, разблокировав его, принялась что-то искать в смартфоне. Илья выглядел невероятно встревоженным и всклокоченным, он мигом пронесся через дорогу и распахнул слева от Яны дверь, ныряя внутрь и находя ее круглыми от бури чувств глазами.

– Яна! Я тебя придушу! – одним рывком парень притянул ее тельце к себе и сжал, плотно обвивая девичий стан руками. Пытаясь игнорировать ноющие от такого обращения плечи, девушка прильнула к торсу Ильи, не решаясь оттолкнуть так сильно переживающего за нее человека.

– Эй, герой, – Диана уверенно постучала по крепкому плечу брата, пытаясь расцепить его объятия. – Осторожнее ты, давай лучше ее домой доставим в целости, а там хоть заобнимайся. Ты принес?

Илья кивнул и выбрался из машины, спустя минуту он вернулся с плотной черной папкой, которую передал Гору со словами:

– Надеюсь, это поможет, Герц, – мужчина кивнул парню и бросил папку на приборную панель. Загадочность происходящего зашкаливала, но задаваться вопросами не было ни сил, ни желания. Архипов снова повернулся к Яне и приобнял ее за обнаженное плечо, он такой близости стало неловко, да и внимательный взгляд Григория с водительского кресла не внушал спокойствия. Они начали собираться. Илья поднял девушку на руки, хотя Ковалёва убедительно просила опустить ее на землю и убеждала, что сможет идти по влажному асфальту и босиком, но мириться с ее здравым смыслом не хотел никто.