Владимир Великий - Исповедь изгоя

Его намерения она разкусила только через неделю, когда пригласила его на свой день рождения. Он очень долго ходил по ее квартире и все цокал языком. Ему очень нравилось жилье, да и сама молодая хозяйка. Его желание остаться ночевать, девушка решительно отвергла. Она посчитала, что это неприлично. На прощание Юрка поцеловал именинницу в губы и тихо прошептал:

– Инночка, я все сделаю возможное и невозможное для нашего будущего… – Затем с улыбкой добавил. – Отец твой знаменитый профессор, с такой личностью нам вдвоем куда легче будет в науке…

Инна на слова Юрки ничего не ответила. Она только с ненавистью посмотрела на однокурсника и быстро закрыла дверь. Эту ночь она почти не спала. Все думала и плакала. Она больше никогда не замечала Юрку с исторического факультета. Он был ей противен. Она только сожалела о потерянном времени и о своей первой любви, которая со стороны Юрки, без всякого сомнения, была любовью по расчету. С тех пор прошло много лет. Все это время Кускова упорно училась. У молодой аспирантки свободного времени почти никогда не было. После тридцати лет ее жизни его вообще не стало, писала докторскую работу. Молодая женщина с каждым днем становилась заметной фигурой не только в своем городе, но и за его пределами. Ее часто приглашали на научные симпозиумы и совещания, проходящие в Сибири, в Москве. За все это время она так и не встретила своего любимого человека. Попадать в паутины любовных интриг ей не хотелось.

Первый свой летний отпуск историк Чурсин посвятил написанию второго раздела диссертации. Раздел шел с большим трудом, не хватало архивного материала. Без него диссертация не стоила и гроша. Он поехал по важнейшим промышленным центрам Советского Союза, где был накоплен позитивный опыт в организации свободного времени населения. За месяц он побывал в пяти крупных городах России, в двух городах Украины. Денег на проезд и проживание в гостиницах дал ему отец. Он никогда ему не отказывал, но иногда ехидничал. Сыну ничего не оставалось делать, как молча все его усмешки проглатывать. К началу сентября у Чурсина появился определенный запас архивного материала. Он ожил и стал еще настойчивее работать.

Наступила очередная уборка урожая. Чурсин был на все сто процентов уверен, что на этот раз ему не придется «комиссарить». Он считал, что пришла очередь для другого коллеги своей кафедры или других общественных кафедр. Но, увы, он жестоко просчитался.

Старики кафедры и на этот раз нашли причины, чтобы не участвовать в очередном важном правительственном задании. Заведующие кафедрами не привлекались к уборке урожая. Четверо доцентов в один миг нашли уважительные причины. Волков ждал подключения телефона в своей квартире. Стасюк и Кулаковский не поехали по состоянию здоровья. Первый был инвалидом, у него не было левой руки. Другой был очень старый и физически немощный. 70-летний мужчина от старческого маразма частенько забывал дома папку со своими конспектами. Обнаружив пропажу, он звонил своей жене и посылал домой студента. Получив от гонца бумажную папочку, он стремительно семенил в аудиторию. Он никогда без бумажек не ходил к студентам, боялся провалиться. Павлов, узнав о том, что он находится в списке участников очередной борьбы за урожай, сослался на недомогание и рысью побежал в поликлинику. Через пару часов Павел Михайлович ускоренным шагом вбежал в кабинет заведующего кафедрой и с радостью протянул ему небольшую бумажку. Затем громко произнес:

– Иван Константинович! Понимаете, я и сам не знаю, но меня сегодня понос пробил… Свищет прямо из прохода в два пальца…

После жалобы на свое нездоровье он приложил руку к заднице и мигом скрылся за дверью. Чурсин своего коллегу в этот день больше не видел. Нашли «самоотвод» и ассистенты. Тарасов, сославшись на сахарный диабет, срочно лег в военный госпиталь. У майора запаса Овчарова Николая Ивановича заболела жена. Увильнули от сельхозработ и старшие преподаватели-женщины. Таркина была инвалидом с детства, хромала на левую ногу, часто ходила с тросточкой. Ее закадычная подруга Никонова была несколько моложе. К удивлению, Чурсина и она за день до отъезда на сельхозработы принесла в профсоюзный комитет больничный лист. Лицо некогда цветущей женщины было мрачным. Голова ее была обмотана черным платком.

Попытка самого молодого историка «кооператива» уклониться от очередного архиважного партийного поручения закончилась полнейшим провалом. Горовой с умным видом представил ему лист с фамилиями преподавателй и сотрудников самой старой кафедры. И на этот раз Чурсину пришлось отступить. Ему было очень жаль, что он не смог использовать появившуюся возможность для своей научной работы. Идти куда-либо жаловаться, он считал делом бесполезным. Только к середине ноября он по-настоящему приступил к написанию второго раздела.