Андрей Ромм - Черно-белый сад

– Что вы хотите? – удивлялись риелторы. – Принца или академика? Очень им нужна ваша однушка у черта на куличках!

Некоторые выражались более резко. Риелторов можно было понять: топчешь ножки, водишь народ на просмотры, а хозяйка кочевряжится. Ну и ту цену, на которую рассчитывала Катерина, за ее квартиру никто не предлагал. В лучшем случае давали процентов на двадцать меньше.

Спустя месяц Катерина передумала, точнее, одумалась и прекратила просмотры. Хватит и того, что потеряла на них кучу денег, потому что половину вечеров то смотрела, то показывала. Лучше бы посвятила это время работе, нежели всей этой утомительной пустопорожней суете. Еще два месяца ей не было покоя от риелторов. Особенно настойчиво звонил коренастый черноглазый и золотозубый киргиз по имени Кылычбек. После того как Катерина в десятый раз объяснила, что не собирается ни снимать, ни сдавать жилье, Кылычбек признался, что на самом деле он названивает ей с иной целью, и пригласил на свидание. Кылычбеку было хорошо за сорок, он не относился к тому типу мужчин, которые имели шансы понравиться Катерине, и в то время ей было совсем не до романтики.

– Неправильная вы девушка, – сказал Кылычбек, услышав отказ. – Одинокая, бедная и гордая.

– Какая есть! – ответила Катерина и повесила трубку.

Долго потом еще фыркала, вспоминая эти слова, но со временем сама стала так говорить о себе: «Я – неправильная. Одинокая, бедная, но гордая». Вроде бы шутила, а на самом деле не очень. В сочетании одиночества, бедности и гордости и впрямь есть что-то неправильное. Чем гордиться-то?

Поступиться гордостью и еще кое-чем советовали некоторые из однокурсниц, зарабатывавшие на жизнь проституцией. Катерину удивляло, как с годами изменилось отношение к этому занятию. Когда она была маленькой, это занятие считалось не вполне достойным, а само слово «проститутка» – крайне оскорбительным. А сейчас девчонки говорили об этом так просто, будто речь шла о работе секретаршей или продавцом. Даже эвфемизмов вроде «эскорт» или «массаж» не употребляли. Так и говорили: «Давай к нам, в проститутки». Обещали по знакомству замолвить словечко перед мамками и обучить азам профессии.

– Чему тут учить? – простодушно удивилась Катерина, считавшая, что она уже все знает. Объяснений дослушать не смогла – стало противно.

– Ну и зря! – кривили губы доброжелательницы, уязвленные тем, что Катерина отвергла их предложения. – Где еще приличной девушке можно так хорошо заработать?

Отчасти спасла положение неожиданно свалившаяся на голову халтурка. Одна из преподавательниц порекомендовала Катерину хозяйке элитного детского клуба на Рублевке. Той хотелось расписать стены своего заведения сценами из сказок. Восемь комнат, коридор и холл Катерина оформила за пять дней, точнее, за пять суток. От сознания того, сколько она может заработать, следом за вторым дыханием открывалось третье, а за ним четвертое… Двенадцать-четырнадцать часов работы, три часа сна – примерно в таком режиме работала Катерина. Домой не уезжала, спала там же, на диванчике. Очень боялась накосячить, но заказчица осталась довольна всем: и работой, и сроком ее выполнения. В придачу к обещанной плате Катерина получила премию.

– Вижу, как вы устали, – сказала заказчица, передавая Катерине конверт с деньгами.

Катерина и в самом деле очень устала, можно сказать – вымоталась. Но не от работы, а от дум, нахлынувших на нее в детском клубе. Работа помогала хоть немного отвлечься. С определенных пор Катерина старалась избегать всего, что было связано с детьми, даже к остановке ходила кружным путем, а не напрямик, чтобы не проходить мимо детских площадок, но от халтуры в детском клубе отказаться не могла. Ради денег пришлось переступить через себя.

Заработок вместе с премией ушел в ту же черную дыру, в которую уходили все деньги – на погашение кредита. Близился Новый год. Вспомнив о том, как она была Снегурочкой, Катерина попыталась было тряхнуть стариной, пристроиться к какому-нибудь «бесснегурочному» Деду Морозу, но очень быстро выяснила, что спросом пользуются Деды Морозы, а не Снегурочки. Снегурочку подыскать проще, роль у нее сугубо вспомогательная, а в крайнем случае можно обойтись и без нее. На рынке новогодних развлечений Снегурочки были неходовым товаром.

Ситуация складывалась аховая, паршивая. Катерина понимала, что у нее есть два выхода: то ли бросать учебу и впрягаться в работу по полной, чтобы зарабатывать больше, то ли менять квартиру на худшую, с таким расчетом, чтобы разница в стоимости гасила кредит. «Худшую» означало комнату в коммуналке, чего Катерине, насмотревшейся на разные варианты, очень не хотелось, или же однушку где-нибудь не ближе Солнечногорска, чего тоже не хотелось – слишком уж далеко будет ездить в альма-матер. Если тратить больше двух часов на дорогу в один конец, то на подработки уже ни сил, ни времени не останется. На что тогда жить? На стипендию? Ха-ха-ха! Проживешь на нее, как же!