Андрей Ромм: Моя вторая первая любовь

До недавних пор Виктории почему-то казалось, что сходить с ума весело. Непонятно почему. Возможно, потому что двое сумасшедших, с которыми Викторию сводила жизнь, были веселыми, добродушными людьми. Соседка Дашенька, несмотря на свой более чем почтенный возраст, играла с дворовыми девочками в куклы и классики, лепила куличи, прятала на газонах, под стеклом, секретики и отчаянно боялась своей строгой младшей сестры Татьяны Павловны. Стоило той только крикнуть из окна своим дребезжащим старческим фальцетом: «Даша, пора обедать!», как Дашенька бросала все дела и пулей мчалась домой. Взрослые угощали Дашеньку леденцами (других конфет она не признавала) и грустно качали головами, жалели ее. Маленькая Вика не понимала, почему жалеют веселую и добрую Дашеньку, а не ее суровую сестру, у которой брови всегда были насуплены, а губы сжаты в ниточку. Безымянная женщина, торговавшая у входа на Северный рынок шариками-попрыгунчиками на резинке, тоже была веселой, хоть и очень странной. Во-первых, у нее был оглушающее пронзительный свисток, на котором она высвистывала разные мелодии, большей частью бравурные. Во-вторых, если не было денег, то шарик можно было получить в качестве приза за отгаданную загадку. Загадки были странными, непонятными, давалась только одна попытка, но иногда все же получалось отгадать. Приз вручался под музыку и аплодисменты, на зависть подружкам, не нашедшим правильного ответа. А поди угадай с первой попытки, что «круглый, без ножки, лежит на дорожке», это не колобок, не блин и, даже, не железный рубль, а солнечный зайчик?

Происходящее с другими людьми воспринимается проще и легче. Особенно в детстве. На пороге тридцатилетия, пересев из одной, разбившейся о быт, любовной лодки в другую, начинаешь относиться к себе с одной стороны, весьма критично, а с другой, очень внимательно. Слишком уж тяжело переживалось предательство и все то, что за ним последовало. Переживалось? Нет – переживается. Переживается по сей день, то и дело колет внутри острыми иголками, скребет наждаком, подступает тугим комком к горлу. Прошлое никак не отпускает, несмотря на то, что уже началась новая жизнь. Подруга Альбина, любительница каламбуров и всякого рода словесных выкрутасов, называет нынешнее Викторино состояние «рестартом без перезагрузки». Очень, кстати говоря, метко называет, так оно и есть, хоть и звучит абсурдно. А разве сама жизнь не абсурдна? Несколько лет строишь терпеливо, по кирпичику, свое счастье, но, стоит только остановиться и отступить на шаг для того, чтобы полюбоваться результатом, как прочное кирпичное строение предстает карточным домиком, разваливающимся от малейшего дуновения. Кто-то там дунул, и у тебя больше нет счастья… Грустно? Еще как. Не до слез, а прямо до воя. И если вскоре после этого начинаются провалы в памяти, то прежде, чем как следует удивиться этому, ты как следует пугаешься. Потому что внезапно найти считавшуюся потерянной зарядку для телефона в банке с перловой крупой – это страшно. Потому что это происходит с тобой. Потому что нечто подобное происходит с тобой уже не в первый раз. Потому что тебе всего двадцать девять лет. Рановато для встречи со стариной Альцгеймером.

Кроме того, любой начитанный и «насмотренный» человек прекрасно понимает, чем чреваты эти самые провалы. В беспамятстве можно натворить такого… В беспамятстве все, что угодно, можно натворить. Вдруг ей придет в голову, что она Воительница Света или какая-нибудь Добрая Валькирия, а Валерка – Исчадье Ада или Порождение Тьмы, и она решит зарубить его кухонным тесаком, воображая, что у нее в руках Меч Возмездия? Или, наоборот – она станет Исчадьем Ада и убьет доброго Валерку?

Убийство, это, конечно, крайности, но и без них плохо. Разве можно жить без памяти? Память, это то, что делает человека человеком, конкретным человеком, с конкретным жизненным багажом, привычками и всем прочим. Потеря памяти означает потерю личности, потерю всего. Превратишься в овощ с минимальными навыками самообслуживания. Если они еще сохранятся, эти самые навыки, а то ведь можно совсем про все-все-все позабыть. Это называется тотальная амнезия. Благодаря всезнающему Интернету, теперь нет необходимости в том, чтобы по любому мелкому поводу консультироваться у специалистов.