Надежда Васильева - Завещание соседки

Вот только… что вообще «значит»? Если это «что-то» может делать невозможным все остальное?

Она вконец запуталась с рассуждениями и поняла, что психует. Скользнув на кухню, щедро плеснула в рюмку валериановой настойки и с надеждой выпила. Села, обхватив голову руками. Почему один человек из всех способен так все изменить? И почему, если это любовь, она такая неудачная?

Как бы то ни было, сейчас она не в состоянии соображать трезво. Значит…

Выдернув телефонный шнур из розетки и выключив сотовый, Вера снова накинула жакет, взяла сумочку. Взгляд упал на медвежонка. Она подхватила его за ухо и открыла дверь.

На лестничной площадке, прислонясь спиной к перилам, стоял Денис.

Увидев ее, он отшвырнул сигарету и с минуту молча разглядывал лицо, платье, ноги, губы. Потом улыбнулся:

–Ну привет! – и шагнул навстречу.

Их отношения всегда вызывали недоумение у посвященных. Они действительно учились в одном классе, но по-настоящему все началось уже после окончания школы. И развивались эти отношения очень бурно. Вера и Денис были влюблены и совершенно противопоказаны друг другу. Каждый хотел быть первым, главным, и вся война сводилась к одной цели – определению пределов прочности… чего-то там. Они изводили и изводились показным пренебрежением или заведомо завышенными требованиями. Несколько раз навсегда расставались и снова бросались друг другу в объятия. Потом приблизились к самой опасной черте – привлечению к боевым действиям сил со стороны. Попытки с помощью ревности добиться от партнера капитуляции и кончились катастрофой. Ни Вера, ни Денис не ожидали, насколько разрушительными и серьезными могут оказаться их стратегические разработки. Просто они еще оставались детьми. Но, нанеся друг другу пару сокрушительных ударов, оба почувствовали усталость и что-то еще, очень болезненное и непоправимое. Столкнувшись с откровенной изменой Дениса, Вера наконец решила ретироваться. Полностью и навсегда. Она исчезла. Впрочем, он и не стал ее искать. Сделал пару контрольных звонков и смирился. Потом… прошли годы.

Она уезжала к родителям в Штаты, его тоже где-то носило. Ну а время, как водится, шло своим ходом. Дни, недели, экзамены, лыжные каникулы, годы, вечеринки. Вот только… Она пыталась изжить из души детские сказки, постыдную сентиментальность, не вписывающиеся в окружающую реальность. Она хотела быть другой. Сильной и независимой, уверенной и неуязвимой, без глупых бредней.

И вот сегодня – случайная встреча.

Вот он – на пороге.

Вера отступила и вернулась в квартиру, оставив дверь открытой. И Денис вошел.

Тот же сияющий взгляд ярко-карих глаз и упрямый подбородок. Только вместо непокорной шевелюры короткая стрижка. И все-таки совсем другой человек, не тот, который как-то напугал ее насмерть, поднявшись на крышу, чтобы на веревке спустить к ее окну сорванные с клумбы тюльпаны. И совсем не тот, который завалил собственное поступление в РУДН, потому что торчал перед МГУ, где она сдавала экзамены. А на следующий год поступил туда же. Теперь он, конечно, другой. Но между ними когда-то было такое, что не повторяется, и что не с каждым происходит… Далеко не с каждым

Совсем другой… И все-таки, вместе с ним в доме появился необъяснимый пьянящий аромат, тот самый, от которого закружилась голова.

Она стояла и смотрела, как Денис ногой захлопнул входную дверь и сделал к ней шаг:

– Что за горилла был с тобой утром?

Ответить она не успела. Что за дурь? Казалось, все давно забыто и не может уже править бал, но… возможно, боли и не будет, – мелькнуло в ее взбесившемся сознании.

А еще ее осенило: что бы ни было потом, главное – это сейчас. Это – ее мгновение, ее страсть, жизнь, взрыв. Это «сейчас» она не уступит. Все потонуло в вихре первобытной и вечной стихии, которую не c чем сравнить, кроме как со смертью и рождением… Бешеная карусель поцелуя и буря ласки, бесцеремонно отсекающие весь прочий мир со всеми тяжкими, и бросающие в самое начало времен, когда не было еще ни грешников, ни праведников. Каждое прикосновение – наслаждение, каждый вдох – вселенная, мира нет вокруг. Только внутри. И нет ничего, что можно осознать.

Наслаждение и страх, и радость, и горечь, жестокость и нежность, и черт знает что еще, чему никогда не было названия. И на поверхности не всплывало ни одной мысли.

Так было всегда. Он всегда шел до конца, до полного изнеможения, переступал все пределы, А она чувствовала себя растерзанной, и блаженствовала как красавицы в триллерах, когда Дракула пил их горячую кровь.