Резеда Шайхнурова: Демон

Но на пороге у нее почему-то защемило в сердце. Орхидея почувствовала, как неприятный холодок пробежал по спине. В холле лежали какие-то ветки и тряпки, на антресоли виднелся слой пыли. Она зашла глубже и остановилась в парадной. Вроде бы всё лежало на своих местах, мебель с парчовой обшивкой не передвигалась, на стене висело изображение домочадцев со счастливыми улыбками, но все это было словно пронизано скорбью.

– Кто здесь? – спросил знакомый голос из кухни.

Орхидея облегченно вздохнула и вбежала на кухню.

– Мама! – обрадовалась она, увидев за столом родное лицо.

Дебора Скалли понуро сидела и чистила какие-то коренья от грязи. Она даже не улыбнулась, когда дочь припала к ее ногам, лишь обняла ее и поцеловала в макушку.

– Папа умер, – произнесла она тихо.

«Неет!» – хотелось кричать Орхидее, но знакомая боль от потери сдавила горло. Только сейчас она заметила седые пряди у мамы на голове и погладила их окоченевшими пальцами.

– Как? – спросила она шепотом.

– Через несколько недель после твоего исчезновения он долго смотрел на пламенеющий огонь в камине, опустил голову мне на плечо и после краткой агонии перестал дышать.

– Прости меня! – зарыдала дочь. – Это я виновата.

Мать продолжала нежно обнимать Орхидею, все тем же безразличным взглядом смотрела на коренья и картофель и тихо напевала какую-то мелодию. Так они просидели еще несколько часов и лишь глубокой ночью поднялись в спальню.

В последующие месяцы Орхидея занимала себя тем, что изо дня в день чистила, драила, скребла и убирала. Она не могла оставаться одна, не позволяла себе углубляться в раздумья, только слушала шелест листьев по утрам и прислушивалась к маминому дыханию во сне. Однажды вечером Дебора Скалли поведала дочери, что за несколько дней до смерти муж рассказал ей о договоре с Демоном и купил в городе какой-то стеклянный шар с вакуумом внутри. Он просил передать его Орхидее, если она вернется домой из заточения. Этот подарок должен был напоминать дочери о нем, если с ним что-нибудь случится до ее возвращения.

Шар был заполнен каким-то темно-синим туманом, который просто так ничего из себя не представлял, но стоило его потрясти, как в тумане начинали искриться ярко-желтые, красные, оранжевые пылинки. Эти искры завораживали глаз и дарили некое подобие счастья. Пылинки двигались, словно танцевали и строили различные фигуры: круги, треугольники, пирамиды и зигзаги.

– Он продал все свои картины, чтоб приобрести этот сувенир, – поведала мать. – Когда наши запасы закончатся, мы останемся ни с чем.

После этой новости Орхидея сама, не понимая зачем, вернулась к водопаду и начала звать Демона. Полил дождь, а она все звала и звала, надеясь почувствовать ледяной холодок и зловещий шепот.

– Я хочу вернуть отца! – кричала она. – Ты говорил, что можешь! Я хочу заключить договор!

Бывшая узница отлично понимала, что воскресить разлагающееся тело не в силах даже Демон.

– Ну, и Бог с тобой! – бросила напоследок девушка и засмеялась.

Она брела домой с твердой уверенностью стать кормильцем семьи и найти работу. Она не позволит голодать своей матери, не позволит ностальгии завладеть ее сердцем, не позволит себе вспоминать темного хозяина замка и светлое лицо отца, чтобы не обнажить кровоточащие раны.

Орхидея играла на рояле, пока его не продали, умела вышивать и знала немецкий язык. Возможно, эти навыки, которыми она обладала, благодаря своему отцу, оплачиваются в городе. Утром следующего дня она предложила свои услуги на доске объявлений и указала, как ее найти.

Тем временем Эдмонт неподвижно сидел в кресле в тайной комнате и смотрел на портрет Луизы. Он вспомнил, как познакомился с ней на очередном пикнике друзей и наблюдал за ней весь вечер. Мисс Луиза Кроули была красивой, цветущей девушкой с ясными голубыми глазами и еле заметными веснушками на носу. Опекун ее, несмотря на аристократическую фамилию, занимался торговлей, но принадлежал к тем персонам, которые всегда вращаются в высших кругах. Его образ жизни, дом, экипаж, слуги вполне могли принадлежать человеку благородного происхождения. Этим и пользовалась крестница, напоминающая цветок, бережно взращенный в теплице.

Мисс Кроули не была похожа на ребенка, никогда не знавшего родительской заботы и любви. Насколько знал Эдмонт, ее тоже отослали в школу в раннем возрасте, но с той разницей, что она училась в первоклассном частном пансионе для молодых леди, а не просто в учебном заведении. Луиза во время пикника своей внешностью, осанкой и соблюдением правил этикета завоевала уважение всех родителей, а с помощью кокетства и игривых взглядов снискала славу и у их отпрысков.