Резеда Шайхнурова - Демон

Демон отступил назад, и выражение его лица изменилось.

– Что с Вами, Эдмонт? – взволнованно произнесла Орхидея.

– Луиза.

Демон приблизился к девушке, заключив ее в объятья. Он так крепко сжал ей грудь, что от нехватки воздуха у нее закружилась голова. Просьбу отпустить ее Эдмонт проигнорировал. Он не слышал слов Орхидеи, не видел ее лица – его разум заполонил мираж. Спутница не понимала, что с ним происходит, но решила довериться своей интуиции и говорить только то, что захочет услышать Демон.

– Любимая! Ты здесь, со мной, – шептал Эдмонт в бреду.

– Да, я с тобой! Я рядом, – отвечала Орхидея.

Демон взглянул девушке в глаза, потом посмотрел на ее губы и, проговорив: «Ты вновь моя», – поцеловал. Это был первый поцелуй Орхидеи с мужчиной, и она не оттолкнула Эдмонта. Внутри у нее все трепетало, погибало и воскресало. Она лишь вдыхала его ледяной аромат и теряла сознание от сладости вина на его губах.

– Милый, – сами собой произнесли ее уста.

Демон вновь взглянул на спутницу своим загадочным и неповторимым взглядом. Но этот момент не продлился долго. Вдруг глаза Эдмонта помутнели и потеряли сияние, напряженность сменила спокойствие.

– Ты? – словно ожидая увидеть перед собой кого-то другого, спросил Демон.

– Да. Это я, Луиза!

Орхидея не сразу поняла, что мираж, вызванный самим Эдмонтом, уже рассеялся. Демон отрезвел после сиюминутного блаженного опьянения.

– Луиза!? Я произнес ее имя?

– Да… Эдмонт, Вы очнулись?

– Давно. Нам не стоило экспериментировать с этим, – последовал ответ. – Ты не Луиза и никогда не будешь ею.

Демон исчез из зала, и всё – декорации, стол, музыка – исчезло вместе с ним.

– Эдмонт! – позвала Орхидея, но он не вернулся.

Перед ее глазами стоял его облик, печальный и встревоженный. Девушка тяжело вздохнула и зарыдала. «Папа, мама, если б вы только знали, какой он несчастный из-за любви, – шептала она, глотая слезы. – Я не могу оставить его». Тихо напевая мелодию из произведения Гайдна, Орхидея вернулась в свою комнату.

Там на нее нашло вдохновение, и ей захотелось написать портрет Эдмонта. Когда она закончила, все было идентичным оригиналу, но что-то все равно было не так. Орхидея не могла внести в свое творение взгляд Демона, который невозможно было запечатлеть на бумаге.

– Почему его взгляд так будоражит мою душу? – воскликнула она с безысходностью в голосе.

После заточения в этом мрачном замке Орхидея и представить себе не могла, что не захочет покидать его владельца. Никогда еще она не испытывала столь тягостного и одновременно сладостного трепета по отношению к Демону. Отныне засыпая и просыпаясь, она представляла себе лицо Эдмонта, мысленно гладила его по щеке и целовала в губы.

– Орхидея, проснись!

Добровольная узница очнулась ото сна и взглянула на объект своих мучений и желаний. Она не помнила, как уснула. Ей казалось, что она только-только легла.

– Эдмонт, это Вы!

– Прости! В вечер Бала я вел себя некорректно по отношению к тебе.

– Ничего страшного! Вы ни в чем виноваты передо мной. Наоборот, я благодарна Вам за прекрасный Бал, который я запомню на всю жизнь.

– Все слишком затянулось, Орхидея. Я начинаю неправильно вести себя с тобой и открываю секреты, который должен знать только я один.

– О чем вы хотите сказать мне?

– Я отпускаю тебя.

«Неет!» – хотелось кричать узнице, но боль сдавила горло. Последняя фраза Эдмонта настолько шокировала ее, что она потеряла сознание. Придя в себя, Орхидея схватила его за руку и повторила, чтобы убедиться:

– Вы что… вы отпускаете меня?

– Да.

– Сейчас? Когда все так изменилось, поменялось в моем мышлении?

– Тебя нужно вернуть родителям, – последовал равнодушный ответ.

– Но я принадлежу Вам! Я смирилась со своей судьбой и свыклась с мыслью жить в этом замке… с Вами.

– Вот именно. Я забыл, что ты человек, и как любой человек, подвержена чувствам.

Орхидея всхлипнула и отпустила руку Эдмонта.

– Я хочу освободить тебя, – продолжил он. – Прощай!

Узница сосредоточенно пыталась найти любые отговорки, чтобы остаться в замке, но ничего путного не шло в голову. Ей хотелось сказать Демону, что он ее хозяин, что он вел себя и говорил с ней лучше, чем люди во всей округе, что с ним она перестала чувствовать себя одиночкой и невидимкой для других.

Но Эдмонт исчез. Орхидея же оказалась в лесу возле водопада, где в первый раз встретила его. Она не могла найти в себе сил для возвращения домой и уснула там же, на ковре из листвы. С наступлением вечера, когда нотки свежести завитали в воздухе, девушка проснулась и медленно побрела к дому, который уже успел стать ей чужим. Правда, с приближением к отчему дому настроение ее улучшилось. Орхидея очень соскучилась по родителям и хотела поскорее их обнять.