Ирада Нури - Шанталь. Шах и мат

А народ тем временем все прибывал. Оно и неудивительно, ведь в эти дни вся Валенсия отмечала свой самый главный праздник – Лас Файес или Фальяс, как еще называли в народе праздник огня, посвященный святому Иосифу-плотнику, покровителю Валенсии. Возникшая еще до появления христианства языческая традиция зажигать костры, в которых сжигали весь скопившийся за зиму хлам, постепенно превратилась в яркий веселый праздник, в котором, в течение нескольких дней пока он длился, принимали участие не только коренные жители, но и внушительное количество гостей, прибывших сюда со всех уголков Испании.

Дон Аугустин вновь перевел глаза на украшенный цветами фасад храма Святой Девы. Подношение цветов статуе являлось одним из ритуалов праздника наравне с яркими фейерверками, сжиганием деревянных куколок-марионеток, угощением в виде гигантской паэльи или же танцами с факелами до утра.

Да, он вполне бы мог допустить, что ему все привиделось, но цветы, принесенные незнакомкой, стояли на прежнем месте, а ее платок он по-прежнему крепко сжимал в руках. Значит она была реальной, а не плодом его воображения.

Неосознанно он развернул кусочек батиста, и его взгляд впился в вышитый золотой нитью вензель, состоявший из одной буквы «R», красиво увитой мастерски выполненными бутонами и листьями. Дрожащими руками мужчина поднес ткань к лицу и глубоко вдохнул аромат роз, которым она была пропитана, позволив на несколько минут воображению унести его так далеко, как это было возможно.

А что, если это был знак? Тогда, возможно, он напрасно беспокоится, и у него еще будет возможность встретиться с таинственной красавицей, которая наверняка вернется сюда еще раз, хотя бы для того, чтобы принять участие в праздновании. Что ж, в таком случае, ему остается только занять удобную для наблюдения позицию, чтобы не упустить появление девушки…

Но увы, наследника рода Виллальба ждало разочарование. Ни в тот же вечер, ни на следующий день, его ангел так и не появился.

Обеспокоенная таинственным исчезновением поклонника, донья Химена уже дважды присылала к нему мальчишку с записками, в которых выражала надежду на скорую встречу, и была явно разочарована тем, как обычно довольно настойчивый вельможа, вежливо отказался от ее приглашений на обед и последующую за ним сиесту.

Нервно скомкав очередной отказ, сеньорита, кипя гневом, набросилась на нерасторопную горничную, второй час возившуюся с ее волосами. Надавав несчастной пощечин и сразу почувствовав себя немного лучше, донья Химена решилась самолично навестить строптивого воздыхателя. Однако каково же было ее разочарование, когда от его прислуги узнала об отсутствии хозяина, который дни напролет принимает участие в празднованиях, не удосужившись пригласить с собой и будущую супругу.

Нервы славящейся железным самообладанием доньи Химены не выдержали. Дон Аугустин был довольно хорош собой, ей нравились тонкие аристократические черты его немного смуглого лица, его миндалевидной формы черные глаза под красивыми бровями домиком, четко выступающие скулы и даже немного острый подбородок, украшенный аккуратной бородкой, идеально сочетающейся с узенькими усиками над верхней губой чувственного рта. Следуя наставлениям матушки, она старалась как могла делать вид, что не слишком увлечена красавцем-мужчиной, но кажется это было ошибкой.

Цветисто выругавшись сквозь зубы, благородная сеньорита с такой силой сжала в руках веер – обязательный атрибут каждой уважающей себя испанки, что он сломался напополам. Спешно вернувшись домой она отправила лакеев на поиски блудного жениха, собираясь присоединиться к нему лично. Но ее снова ждало разочарование. Поклонник будто нарочно скрывался от нее, убегал и прятался так, что никак не удавалось его найти.

* * *

Утро третьего дня снова заиграло для дона Аугустина всеми красками, казалось бы, потерянными навсегда. Уже с раннего утра он занимал свой пост возле одной из колонн базилики, когда внезапно почувствовал, как подпрыгнуло и забилось в сумасшедшем ритме его сердце. Несмотря на то, что на площади было не протолкнуться от большого количества празднующих, он безошибочно почувствовал появление той, кого так страстно мечтал увидеть.

О, сегодня она была еще прекраснее, чем в прошлый раз, так трепетно хранимый и лелеемый его памятью. Воздушный розовый наряд сменило роскошное бархатное платье темно-зеленого цвета, отороченное черным кружевом, точно таким же, из которого была соткана ее тончайшая, как паутина, мантилья, красиво накинутая на инкрустированный изумрудами гребень, удерживающий золотистые локоны, собранные в высокую прическу. И на этот раз, словно бросая вызов всем прелестницам Испании, она отказалась от мешающего движениям кринолина и жесткого корсета, в результате чего ее платье красиво колыхалось вокруг стройного стана при каждом ее шаге, пока она не спеша приближалась к нему с букетом цветов в руках.