Ирада Нури - Шанталь. Шах и мат

А она, как только увидела кто перед ней, с радостной улыбкой бросилась ему на грудь, ошеломив бывалого солдата своей страстностью, которую другие придворные дамы столь упорно в себе подавляли, предпочитая выглядеть ледышками, чем позволить себе продемонстрировать искренность чувств.

Тело моментально отозвалось на ее близость. Робея как безусый юнец, он трясущимися от неконтролируемого желания руками сначала осторожно, а затем всё смелея, сжал ее в объятиях, млея от прежде никогда не испытываемых ощущений абсолютного блаженства, которое, впрочем, сменилось чувством вины, когда он несколько переусердствовав стиснул ее спину, вследствие чего девушка не удержалась и, вскрикнув, дернулась как от невыносимой боли.

Чувствуя себя последним мерзавцем дон Аугустин тотчас же разжал руки и отступил на шаг назад, всем своим видом демонстрируя покаяние. Он был готов убить себя за несдержанность, ругая последними словами за то, что посмел навредить своему «ангелу». Но на то она и «ангел», чтобы вместо того чтобы прогнать прочь, одарила его нежной улыбкой, вновь осветившей видимую часть ее личика.

– Все хорошо, мой добрый рыцарь. Простите, что напугала вас. Мне показалось, что я узнала в толпе лица преследователей и испугалась, что они заметят нас.

– В таком случае не будем медлить, mi angel. Мой корабль готов отплытию. К утру мы будем уже далеко отсюда, и ни ваша родня, ни монастырь не смогут помешать нам быть вместе. А после того, как нас обвенчают, клянусь сделать все возможное для того, чтобы навсегда изгнать печаль из ваших прелестных глаз, и они засияют от счастья!

– О, я верю вам, мой дорогой! И в качестве доказательства готова следовать за вами хоть на край света!

Ну как тут было устоять? Пока вся Валенсия пылала от несметного количества зажженных костров, отдавая дань празднику, влюбленные без происшествий добрались до надежно охраняемого порта и, без труда отыскав нужный корабль среди нескольких дюжин других, без дальнейших происшествий поднялись на борт. По команде капитана судно снялось с якоря и, подняв паруса, благополучно покинуло гавань.

Отдав последние распоряжения помощникам, дон Аугустин лично взялся за штурвал, когда к нему подошла донья Роза, не желающая расставаться со своим спасителем ни на минуту. Она так мило интересовалась странным «колесом с ручками», что он не устоял, и позволил ей немного «порулить», тогда как сам не смог отказать себе в удовольствии полюбоваться точеным профилем, напоминающим ему камею, искусно вырезанную из слоновой кости.

Попутный ветер надул паруса, стоило кораблю выйти в открытое море. Вновь занявший место за штурвалом дон Аугустин довольно вздохнул, когда что-то холодное неожиданно коснулось его горла, а знакомый голос, из которого как по мановению волшебной палочки исчезли нежность и мелодичность, ледяным тоном произнес рядом с его ухом:

– Не двигайся, иначе я перережу тебе глотку! Кивни если понял.

Он не успел бы ничего понять, даже если бы очень сильно захотел. Появившись из ниоткуда, к бригантине подошли два корабля с открытыми портами, сквозь которые виднелись зажженные факелы в руках канониров, готовых в любой момент открыть огонь.

– Ничего личного, дон Аугустин. Против вас я ничего не имею, просто возвращаю корабль, который у меня украли.

Недоумение было столь велико, что не будь лезвие ощутимо прижато к горлу, он подумал бы что дремлет и видит кошмарный сон.

– Украл у вас?! Вы что-то путаете, сеньорита. Этот корабль ранее принадлежал пирату, и мы захватили его, имея на это право, данное нашим королем.

– Открою вам один секрет, мой дорогой сеньор: я и есть тот самый пират, о котором вы говорили, и единственный король, мнение которого для меня что-то значит – я сама.

Каждое произнесенное слово ранило его без ножа. Последний болван! Так наивно попасться на уловки коварной обольстительницы. Подумать только, а ведь он считал ее ангелом!

А она, держа в правой руке клинок, левой, обхватила его шею, крепко прижав к себе, чтобы лишить возможности дальнейшего сопротивления.

Все его существо помимо воли отреагировало на ее близость. Аромат роз дурманил, путал мысли. Тело била мелкая дрожь от охватившего его жара, разрастающегося с такой силой, что еще немного, и он сгорит в нем дотла. Чувствуя, что готов капитулировать, он сделал последнюю попытку вырваться из чарующего плена. Охрипшим от еле сдерживаемой страсти голосом, он с трудом выдавил: