Татьяна Иванько - МилЛЕниум. Повесть о настоящем. Том 3

К тому же алкоголь снова вернулся в нашу жизнь. Алексей взялся «поддавать» каждый вечер. Не до пьяна, но молча на кухне до поздней ночи. Что-то тренькал на гитаре при этом, много записывал на больших альбомных листах, но к следующему вечеру я всё это находил скомканным в мусорном ведре… Может мне начать спасать его творения?

Что чувствую я теперь? Растерянность поначалу и тоску, когда стало ясно, что Лёля выбрала другого мужчину, предпочитая… его благосостояние? Или действительно любя? Но это здесь, в этом доме была любовь… Я не понимал и продолжаю не понимать…

Слежу за Лёлей? Отец прав, я слежу за ней. Когда мне удаётся. Я приезжаю в Первую Градскую каждый день, когда не дежурю. Приезжаю в надежде хотя бы один раз застать её одну, без машины, без охраны. В машине, как я подозреваю, её всегда поджидает Стерх.

Пытаться говорить в этих условиях бессмысленно. На ней теперь одежда, какой Лёля никогда не носила при мне. С началом осени – тоненькие короткие шубки, каждый день, буквально, новые, сапожки, сумочки. У меня появилось ощущение, что она развлекает себя этими покупками…

Я ищу способа, возможности наедине увидеть её. Я уверен, что если бы мы остались вдвоём хотя бы на четверть часа… даже, если бы она просто посмотрела на меня, мне в глаза, всё вернулось бы. Как было уже. Иначе не может быть, она меня любит, я не верю, что всё закончилось, такого быть не может.

С Олей я почти не встречаюсь, разговоры о том, чтобы жить вместе, я пресёк сразу, тем более о том, чтобы пожениться. Но я снабжаю её деньгами, а она подробно рассказывает мне, как чувствует себя сама и наш ребёнок. От этого я не чувствую ничего, кроме нарастающего раздражения. Других женщин за всё это время я не знаю. Я в таком капкане сейчас чувствую себя, что это отбивает всю охоту к развлечениям этого рода. К тому же я вижу Лёлю несколько раз в неделю и мучительно желаю только её… Тем более мучительно, что она совершенно недоступна. Как никогда не была… даже когда в школе я, избегая встречаться с ней глазами, смотрел на неё.

Лёлина тоска затягивалась. Сказать, что я мог что-то сделать с этим, было бы самонадеянно. В первые же дни Лёля, шутя как будто попросила меня купить ей одежду.

– У меня совсем ничего нет… – немного смущённо говорит Лёля к вечеру первого же дня. – Я… всё почти оставила… – это более, чем правда, она с одними книжками пришла…

Я обрадованно улыбнулся. После целого дня молчания и пребывания в комнате в полном одиночестве, куда я не вторгался к ней, она не выходила, не ела, то смотрела в телевизор, я видел через полуоткрытую дверь, то листала книги, то присев за стол, пыталась писать что-то, то скомкав то, что написала, просто смотрела в окно.

Поэтому, когда она сказала, что ей надо в магазины, я обрадовался. Мы развлекались покупкой одежды несколько дней, посещая самые приятные магазины в центре. Лёля, которая никогда не интересовалась дорогой одеждой, не очень-то воодушевилась, быстро устала, и затосковала опять. Мы зашли в кафе, и за кофе, сидя напротив неё, я сказал:

– Лёля, ты… я тебя прошу, позволь мне хотя бы это. Поверь, для меня это радость, тем более, что другой радости ты не хочешь мне дать, как я понимаю.

Лёля посмотрела на меня:

– Я… – она опустила ресницы, краснея слегка, – ты настоящий друг, Игорь.

– Ну уж нет! – я покачал головой. – Я совсем не друг. Я не хочу дружить с тобой, хотя это, конечно, приятно… Я хочу с тобой жить. Я не собираюсь делать вид, что это не так. Я согласен подождать, пока тебя отпустит немного, как говорится, но я не собираюсь быть твоим другом, уж извини.

Я смотрю на Игоря. Может мне не льстить его желание? Его, вот такого, совершенного физически, необычного во всех отношениях человека? Нет, мне это приятно. Мне это льстит, меня это привлекает, волнует и он это знает. Всегда так было, но не теперь. Сейчас у меня паралич сердца, я ничего не чувствую кроме сгустка боли в нём. Расставание с Лёней заполнило мрою душу полынью. Цветов нет. Только горечь, ветер шевелит длинные стебли…

– Сколько девушек у тебя было за эти месяцы? – спросила я.

Игорь засмеялся:

– По-твоему, я подсчитывал? – засмеялся Игорь. – Но, если честно, можно сказать, что нисколько.

– Почему можно так сказать? Как это получается у тебя? Как это вообще у вас получается?!

– Ну… – я придвинулся, сцепив пальцы в замок, и глядя на неё поверх них, – может быть, потому что я влюблён в тебя?

– Вы все так делаете, трахаетесь с кем придётся, а при этом можете быть в кого-то там влюблены?