София Устинова - Лютый - чужая Моя

– Вера у нас из балетной школы, – широко улыбается Джесси. Опять вынуждая малышку двигаться в мягком, плавном такте, тесно прижимаясь друг к другу.

– Балет? – выдавливаю озадаченно. И тут меня всё встаёт на свои места. – Балет и стриптиз? – повторяю идиотом, вздёрнув брови и пристально следя за Верой.

– Почему бы и нет? – за неё отзывается Джесси, обнимает девчонку со спины и ведёт по контуру её тела руками, выполняя мои желания. – Разве не круто? – её ладони уже на плоском животе малышки.

Кладёт подбородок на хрупкое плечо, а томным, глубоким взглядом таранит меня. Пронзительно, задумчиво – я в курсе что ей нравлюсь. Она даже признавалась, что готова со мной быть и за так, да только меня не интересовали постоянный любовницы. Вот и не предлагал ничего большего.

И сейчас меня не она интересует – моё внимание полностью на девчонке, которая, наоборот, на меня глаза боится перевести, готова смотреть на кого угодно, только бы не на меня.

Это вновь вызывает тихое недовольство в душе, но я упрямый и настойчивый… и терпеливый.

– Вер, покажи… это своё… как его… – Джесси носом бурит щёку девчонки, ковыряясь в захмелевшей памяти, выискивая верное слово, – хуете… – пшикает со смешком.

– Фуэте? – робко поправляет малышка, чуть нахмурив брови.

– Ага, – хмыкает Джесси. – Парням развлечение, мне на зависть. Когда ещё глянуть удастся настоящий балЭт, – без желания оскорбить или унизить, от чистого сердца признавая своё невежество в этом вопросе.

– Н-нет, – канючит Вера, наконец на меня кидает затравленный взгляд, словно боится осуждения или насмешки. А мне не до смеха – мне и без того уже горит, конечно, понимаю, что она обрадовалась бы моему вескому «оставь её в покое», но тоже хочу посмотреть, что это за фигня «хуете»:

– Не скромничай, покажи, – чуть киваю, в ожидании чуда.

– Ну-у-у-у, по-жа-луй-ста, – плаксиво хнычет Джесси, вызывая смешливую жалость, – ну хоть что-нибудь, – капризно губы надувает, и девочка сдаётся:

– Только это сниму, – Вера ловко избавляется от высоченных каблуков. С блаженством на миг прикрывает глаза, растирая поочередно то одну то другую ступню:

– Чтобы вы понимали, – кратким предисловием занимает случившуюся заминку, – нельзя заниматься на таком полу и без пуант. Фуэте точно не сделаю, но из возможного, чтобы без травм обойтись… – с дивной грацией встаёт в заученную позицию и легко ведёт рукой и ногой.

Очень незатейливое па…

– Это чё за херня? – хмыкает Пижон, неосознанно подтверждая мои мысли. – Я тоже так могу. – Пьяно встаёт. Но как встаёт, так и заваливается, путаясь в ногах, пока пытается совместить стопы так же, как у девчонки. – Да ну нахер, что за бред? – досадует он на то, что не получилось повторить движения за Верой, которые она делает с неподражаемой легкостью и воздушной пластикой.

– Вот именно! Это кажется простым, – умничает Джесси и восторженно хлопает в ладоши: – Вер, ещё, ещё… что-нибудь сложнее!

Не назовёшь движения сложными, но это скорее потому, что малышка их выполняет с ювелирной грацией, педантичной точностью.

Сразу видно – это её мир! Это её стихия… Исполняя эти па она совершенно по иному смотрится – аж пробирает до нутра.

Рядом с Верой встают в позицию Джесси и Анита. Они, хихикая, повторяют за девчонкой. Получается… но не так, как у неё. Теперь их движения кажутся топорными, хотя на мой непритязательные вкус тоже вполне неплохо.

Парни ржут, подбадривают. Дружно агитируют за демонстрацию танца лебедей… Это шаблон, потому что и у меня только этот танец ассоциируется с балетом.

Девчата не отказывают в шутке. Берутся за руки, встают ровным рядком…

Очень забавно, вот только смотрю на красоток, а вижу ЕЁ.

Восхищает… Как руки держит, голову, взгляд. Её полуулыбка… Профиль… Всё это в ней заложено как естественное и именно оно – невыносимо эротично. Даже я, далёкий от всего театрально-танцевального, вижу разницу, вижу эстетическую красоту, вижу породу… грацию… Балет… в каждом её жесте. Взгляде… Для неё балет – воздух. И в этом она куда органичней, чем другие девчата – хрупкая, миниатюрная… Фарфоровая статуэтка. Балерина из оловянного солдатика.

Только девчонки завершают танец-дурачество, Вера быстро возвращается на своё место рядом со мной.

– Сколько? – не сразу соображаю, что это мой голос звучит так низко, хрипло.

– Что, сколько? – в лёгком недоумении уточняет малышка, возясь с обувью.

– Сколько ты стоишь? – поясняю спокойно… на сколько позволяет разыгравшееся либидо. Вернее, моего терпения хватает только на одевание первой туфли. Перехватываю изящную ножку, неистово желая заняться обуванием, а в идеале раздеванием самолично.