Олег Фурашов - Хирурги человеческих душ (роман-трилогия). Книга первая. Человек может всё!

Содомов, донельзя оскорблённый и раздражённый поручением Подлужного, приступил к смыву на марлевый тампон биологической субстанции с причинного места «конкурсанта-мордоворота». Тут уж подозреваемым воистину овладел тихий ужас. В виду слабого понимания цели происходящей церемонии (внешне сходной с ритуальным обрезанием), но ясного осознания возможных последствий, он впал в состояние отупения и прострации. От опасения за дражайшее мужское достоинство, небрежная и презрительная манипуляция с которым медбратом грозила вылиться в членовредительство, мошонку потенциального калеки втянуло под прямую кишку. От переживаний у него спёрло дыхание в зобу, ибо любое резкое движение медбрата, не особенно миндальничавшего с испуганно съёжившимся подручным материалом, грозило невосполнимой трагической утратой.

«Бегемот, окучивающий одуванчики», – метафорически окрестил эту картину Подлужный. Он не сопереживал «пациенту Содомова»: нечего шляться, где попало, а также «конкретно зырить в сторону касс!». Старший следователь прокуратуры всего лишь добросовестно и профессионально исполнял свои обязанности. Хотя при этом его не оставляло ощущение, что к убийству в сквере оперного театра это если и имеет, то весьма отдалённое отношение. Ведь тогда он ещё не ведал, что кое-что из проделанного в будущем пригодится.

Подозреваемого из «дежурки» увезли в изолятор временного содержания. С их отъездом испарился и несколько неуместный ироничный настрой насмешника. «Отрезвлению» Подлужного также поспособствовал привод в милицию лёгкой на помин Пермяковой Зои Ивановны.

7

Фактическая супруга Балашова представляла собой экспансивную и эксцентричную

шатенку средних лет, которую сыщики отдела, сработав оперативно, «выцепили», как они выражались, «из-за стола прямо с бутербродом во рту».

– Вандалы, солдафоны, ваньки необразованные! – бушевала она, колыхаясь дебелой грудью, которую её сожитель, приходилось признать, протокольно описал весьма достоверно, и ничуть не сгустив краски. – Я вам сопли-то поотшибаю! У меня в башке всё равно сорок пять процентов – мне ничё не будет. У меня справка из психбольницы…Позавтракать девушке не дадут!

– Тс-с-с! – по-шпионски приложил палец к губам Подлужный, сбивая напор доставленной. – Коль речь идёт о расследовании убийства, допустимо пренебречь таким мизером, как утренний бутерброд.

– Ка-какого убийства?! – плюхнулась на стул Пермякова. – Что-то с Юрой? Что с Балашовым?

– Нет, с ним-то обстоит более или менее нормально, – успокоил её Алексей. – Он у нас. Отдыхает от забот. Но возникает вопрос: с какой стати вы спохватились именно его?

– Кого же мне ещё спохватываться? – переведя дух, вновь озлилась Зоя Ивановна. – Если Юра ко мне ночью пообещался, но не появился.

– Тем не менее, это не лишило вас аппетита, – съязвил Подлужный, которого нередко подводил «острый язычок».

– При чём здесь аппетит?! – исходила эмоциями и мощным темпераментом Пермякова. – Одно другому – не помеха…

– Да, да, да, Зоя Ивановна, – примирительно выставил руки вперёд следователь. – Беру свои слова обратно. Итак, обо всём по порядку.

– Ладно, по порядку, – смягчилась та. – И втихаря. У меня ж характер собачий. Я ж без психа разговаривать не выучилась. Отлаяла я Юру ни за что, ни про что…

Женские откровения, выуженные Подлужным от свидетельницы, вписывались в орбиту повествования Балашова. А по обстановке в их жилищах, периоду происходящего – укладывались тютелька в тютельку.

– Что ж, Зоя Ивановна, – завершая допрос, констатировал Алексей, – на данной стадии у меня к вам иных вопросов нет.

– Стало быть, вы отпустите Юру, – вскочив, кинулась его яро уговаривать пышнотелая скандалистка.

– Пока что я не отпускаю и вас, – величественным жестом повелел ей Алексей опуститься на стул. – Сейчас поедем на осмотр в вашу квартиру. Потом я проинспектирую, так сказать, жилище Балашова. А уж затем определюсь с вашим Юрием Петровичем.

8

До обеда Алексей при содействии работников уголовного розыска произвёл осмотры квартир Пермяковой и Балашова. Увы, то оказались те напрасные хлопоты, что уличающих дивидендов следопытам не принесли.

Основательно проголодавшись, Подлужный перекусил в кафе «Россиянка» и поспешил в свою резиденцию – на три часа пополудни Двигубский назначил совещание по нераскрытому убийству. Зайдя с июньского солнцепёка в прохладный вестибюль прокуратуры, Алексей обнаружил, что сюда заблаговременно прибыл не только он, но и Бойцов, державший в руках какую-то коробку.