Олег Фурашов - Хирурги человеческих душ (роман-трилогия). Книга первая. Человек может всё!

– Кое-кто недоволен, – сделал указующий жест докладчик в сторону анонима, – но, по крайней мере, это – проявление живых чувств. Тех самых, которых не было, когда вы взирали на картину да Винчи во время доклада Дмитрия. Ведь тогда было всё, кроме эмоций…Кроме одухотворённого восприятия…Зато теперь они есть. И далее мы покажем вам такое, что оно в мгновение ока заставит вас призадуматься, – самоуверенно посулил почтенному собранию дерзкий юрист.

И ещё не успело смолкнуть эхо обещания Подлужного, а заинтригованное сообщество установить мёртвую тишину, как Бойцов заложил в эпипроектор очередную иллюстрацию.

– Перед вами репродукция картины Леонардо да Винчи «Иоанн Креститель», – воистину утихомирил аудиторию Алексей. – Поразительно, насколько не только внешность этого библейского персонажа, но и выражение лица напоминает Джоконду! Не правда ли? Мало того, Иоанн, который, согласно Ветхому завету, был весьма суровым мужчиной, Леонардо здесь изобразил весьма и весьма женоподобным. Их роднит та же улыбка. Те же уголки рта. Да и концентрический взор с тающим сфумато тоже присутствуют, не так ли? Однако, наверняка, многие из присутствующих впервые видят данное произведение, ибо вокруг него не было всемирного ажиотажа. Впрочем, для вас, уважаемые ценители прекрасного, эта картина демонстрируется с иной целью. «С какой же?» – спросите вы. Прежде чем получить обоснованный ответ, давайте взглянем на ещё одно творение титана живописи.

Подлужный даже не успел повернуться в сторону своего помощника, а Николай отрепетировано успел подать на экран следующее изображение.

– Это знаменитая настенная роспись Леонардо в одном из монастырей Милана. Называется она «Тайная вечеря», – пояснил залу Алексей. – На ней изображена трапеза Иисуса Христа с апостолами. По его правую руку, согласно всем канонам, сидит Иоанн – любимый ученик Христа. Прошу не путать его с Иоанном Крестителем. Это разные персонажи. А теперь попросим дать лицо апостола крупным планом…«Ба! знакомые всё лица! И вновь мужчина в образе девицы!» – дав залу прийти в некоторое замешательство, ёрничая, воскликнул Подлужный. – Извините, уважаемые слушатели, но ваш покорный слуга сейчас невольно перевоплотился в небезызвестного Фамусова, ибо и ученик Христа тоже выглядит женственно…По крайней мере, настолько не мужественно, что многие критики принимали его за Марию Магдалену…

– Тебе дай волю, ты и Микеланджело опошлишь! – раздался возмещённый голос из рядов студентов.

Это, согласно задумке юристов, сработала «подсадная утка № 1». И пока профессор Эйбоженко стучал по столу и призывал к порядку, Коля Бойцов уже «выдал на гора», то бишь на светящееся табло, новые иллюстрации, которые он оперативно менял по ходу пояснений Алексея.

– Перед вами потолок Сикстинской капеллы в Ватикане, расписанный Микеланджело, – невозмутимо продолжил свой комментарий Подлужный. – Вот сцена изгнания Адама и Евы из рая. Вот крупный план Евы. Вы только взгляните на неё: какие у неё развитые бицепсы, атлетическое строение фигуры – слепок с Адама, да и только. А вот фрагмент Страшного суда…И здесь женщины тоже уродливо мужеподобны…

– Говори яснее! Что ты этим хочешь сказать? – подала голос «подсадка № 2», затесавшаяся в ряды экономистов.

– Назревший вопрос! – назидательно воздел указательный палец «ниспровергатель устоев». – Вы говорите: «Непревзойдённые исполины изобразительного искусства». Но почему тогда их, мягко выражаясь, необычные пристрастия к существам одного с ними пола, были перенесены на самое прекрасное, что есть на свете – на женщин? Профанация, да и только! Где правда жизни, а?

И пока аудитория растерянно внимала ему, поскольку излагаемое находило очевидное подтверждение на экране, была введена в действие «заготовка № 3».

– Ну, хорошо, – раздался возглас с галёрки, – а в чём твоя правда жизни?

– Честно говоря, – признался Алексей, – в нашей команде при подготовке к сегодняшней встрече возникли разногласия по поводу двух великих полотен. Вот одно из них. Коля, будь добр, – обратился он к Бойцову.

И тот подал на экран изображение картины русского художника Александра Иванова «Явление Христа народу».

– Это творение более чем известно в Советском Союзе, – заговорил Алексей в проникновенном тоне. – Великолепная художественная техника и колорит! А сюжет какой?! Какая идея заложена! В отличие от безыдейной Моны Лизы…Ведь во всём мире униженные и оскорблённые, как сказал бы Достоевский, заждались такого героя. Даже учебник «История КПСС» признаёт, что Христос – фигура историческая. Трагическая и народная. А на мой взгляд, он – вообще первый стихийный и наивный коммунист. Где-то я его даже люблю. Как первого народного заступника. Теперь остаётся лишь добавить к Христу фигуры Ленина, Маркса, Энгельса – и реализм, та самая правда жизни – налицо. Однако, нашу команду в выборе данного полотна остановило только одно: построение коммунизма – преходящая задача. Вне всякого сомнения, что в перспективе коммунизм победит на всей планете, и тогда на первый план выйдут новые проблемы. Между тем, есть кое-что, даже более важное, чем коммунизм! Есть большие святыни!