Георгий Мо - Эровый роман. Книга третья

– Почти как сын. Ты права. Я испытываю странные эмоции рядом с ним. В этом году он стал еще старше. Все отчетливее я узнаю в нем Андрея. Его глаза…

– А твой папа знает о твоем желании…

– Нет! – не дождавшись вопроса, я перебил Лию, почти прокричав гневно. – Ты что! Конечно, не знает!!!

– А что будет, если он узнает? – прозвучало почти шепотом, словно нас могли подслушивать.

– Хы. Скорее всего…

– Не продолжай. Ты всегда с грустью говоришь, когда темы разговоров касаются отца. Кажется, у вас очень тяжелые отношения. Честно! Я не особо понимаю твое сильное желание об усыновлении мальчика, хотя и поддерживаю. Ты бы мог просто помогать ему. Но почему-то не хочешь…

– Не надо! Я говорил тебе много раз. Не лезь в это!

– Я и не лезу, Рустем. Я просто сильно любопытная! И меня это гложет. Я хочу все-все-все знать. Вот такая я!

– Не всегда это полезно.

– Ты еще скажи, что много знать это небезопасно!

– Бывает и так.

– Ой! Не надо мне киношных страстей! Что ты меня пугаешь? Насмотрелся бандитских фильмов? Ох мужчины! Любите вы смотреть всякие стрелялки!

Вокруг отеля, в котором я остановился, стонали как обычно безлико дома. Серые подъезды скалили зло зубы июньскому теплому вечеру. Этот город, по обыкновению, был мрачным и сухим к тем, кто возвращался в него в ностальгической печали. И даже к тем, кто год от года утопал в его жизни безвылазно.

Терпение, с которым жили люди этого города, было на минорной ноте, переросшей в острый хронизм. Апатия часто рождалась в темных улочках и становилась отчаянием. Мир в этом мегаполисе был негармоничным. Здесь можно было пропасть навсегда, не почувствовав никакой отдачи от крохотной надежды выжить. Черные дни протекали на повторе в каждой подворотне. Кто-то еще верил во что-то лучшее, приоткрывая двери для счастья. Но в них могли зайти только воры или убийцы, цинично расправившись над чьим-то ожиданием лучшего. И так летели дни за днями, суета за суетой, будни за буднями, и лишь периодический салют окрашивал этот серый город во что-то яркое. Словно конфетти из разноцветных огней было способно его спасти от мрака.

Раскинув руки от полного сочувствия жизни в таком месте, можно только лететь вниз с моста в реку, которая всегда была одной из визиток этого города. Но его нравственное уродство не позволяло исправить его же серость даже после самопожертвования. Только добавить очередную мерзость и грязь в копилку на и без того окриминаленную столицу региона, но не поменять. Каждый второй житель мог жаловаться и снова терпеть, говоря про достойный финал их жизни. Но город миллионник снова скажет свое тьфу, когда очередные новости озвучат очевидное – ничего не изменилось. День вновь принес по реке новые трупы.

Я уже знал, что в этом месте нельзя мечтать. Город похоронит тебя вместе с твоими крошечными надеждами. Тут можно было ждать лишь одного – смерти. Ну или…, что однажды можно возродиться вновь зеленой травой.

– Красивый закат! – с восторгом озвучила очевидное Лия.

– Правда? По-моему, обычный.

– У нас редко бывают розовые закаты.

– Неправда! Ты просто не замечала! Сидишь вечерами дома за учебниками и никогда не смотрела на небо.

– Не такая я уж и заучка… – голос ее был с нотами обиды, но это было в ее манере: делать его немного детским, игривым, что-то выпрашивающим, например, похвалы.

Блаженные облака заполняли собой все пространство вокруг меня. Солнце, пробираясь сквозь них, разливало по небу розовые краски. Казалось, они пронизаны насквозь жаром огня, похожие на уже потухшие угли, которые слегка извергают языки пламени. Цвета красной охры, пурпура, драгоценного рубина и сам багрянец солнца смешивались с нежными волнами перламутрового счастья вечера. Безмолвное бледно-синее небо отдавалось до конца розовому великолепию. Даже воздух застыл, когда краски стали переплетаться друг с другом.

Магия заката останавливала на себе взгляды. Каждый, кто устремлял свой взор в бездонное небо с замиранием сердца, затаив дыхание, как заколдованные, не мог оторвать взгляда. С особым магнетизмом струилось алое свечение. Бриллиантовыми искрами сверкали небесные волны, которые добрались до самого дальнего края небосклона.

Но перед погружением во тьму, солнце стало отдавать лишь сапфирового цвета лучи. Как последнее пламя догоревшей свечи, испустив свой дух тонкой лентой в облака, издав терпкий запах прелого покоя. Пьяная лучезарность давала вечеру еще немного потомиться под воздушными тканями облаков в теплых полутонах розового цвета. Темнеющий город в лиловом западе светился очень нежно. По-моему, впервые в жизни его вечер кончил красивым багровым занавесом, а не кровавым.