Тагир Галеев - Атлантический Штамм

Я был принципиальным сукиным сыном. Моя ненависть к Дюбуа стала неким катализатором всех изменений, происходящих во мне последние годы. Я знал, что месть – это блюдо, подаваемое в холодном виде и копил в себе навыки и умения, которые позволили бы мне уничтожить этого человека в моральном плане. Физически его унижение было бы мне не столь приятным, для меня было важно сломать его как личность, дабы отомстить за то, что он сотворил со мной тогда в пещере.

Я прекрасно откатывал этот маршрут и был уверен в своих силах. Тренировался я ежевечерне, меня пару раз ловила дорожная жандармерия и выписывала мне штраф, за что мне крепко влетало от отца, грозившегося отобрать у меня свой подарок, но я постоянно выкручивался, продолжая совершенствовать свои навыки лихого гонщика.

Как-то в октябре, когда уже лили теплые бретонские дожди, Дюбуа созвал очередную гонку. Этот заносчивый школьный король, коим он себя по праву считал, решил похоже перед завершением школы окончательно показать всем что после того как мы покинем наши школьные классы, мы отнюдь не избавимся от его назойливого диктата. В секретном школьном ящике для писем, который служил нам своего рода средством связи, была брошена бумажка с датой гонки. Она выпадала, как я помню на послезавтра, но всех ждал сюрприз: маршрут был изменен! Мы должны были стартовать в Керсаблане, промчаться по оживленному шоссе D190 до местечка Ангвагэ, после чего съехать с асфальта и по гальке добраться до живописнейшего отеля Морбиян, что в порту Ману де Кольбар.

Никаких сомнений, что Дюбуа откатал этот маршрут заранее вместе со сворой своих самых преданных прихлебателей. Он не имел права на ошибку и решил полностью минимизировать даже самые крохотные риски своего проигрыша.

Никто из участников гонки не посмел возразить против такого неожиданного изменения маршрута, несмотря на то, что за все 2 года что мы этим занимались, маршрут менялся всего один раз. Все промолчали, хотя дураку было ясно, в чем дело. Стадное чувство взяло верх над разумным пожеланием задать вопрос «а почему так?», все предпочли радостно покивать и даже поддакнуть из области «а так ездить даже интереснее». Неистребимо пожелание людей быть ведомой кучкой баранов, любящих служить одному козлу, отдающих ему свою свободу в обмен на призрачные обещания защиты и решение жизненных неурядиц. Чего греха таить, я сам был в шоке и мало того, что не открыл рта в ответ, но даже похлопал на всеобщем собрании накануне гонки. Дюбуа, в красной куртке и черных кожаных штанах, на могучем и знаменитом «харлее» модели VR1000 со 135-сильным двигателем, уже успевшем стать легендарным гоночном супер-байком с телеэкранов, смотрелся среди всех остальных эдаким коршуном среди перепелок. Он авторитетно заявил, что завтрашняя гонка призвана «расставить все по своим местам», при этом выразительно посмотрел на меня. Дело было яснее ясного, наш многолетняя тяжба должна была прийти к финалу и от меня и моего поведения зависело кем я останусь тут жить.

К слову сказать, наша дальнейшая жизнь была во многом предопределена: рыбачить до старости, и многих эта перспектива устраивала, они не видели иной жизни, не стремились что-либо менять, хороший климат и сносная прибыль от продажи тунца позволяли не беспокоиться о будущем, если оно конечно было именно таким. Сразу оговорюсь, что мое извечное стремление к переменам сейчас, в 17-летнем возрасте, стало уже невыносимым и я с нетерпением ждал окончания школы, дабы уехать на материк. Отцу и Марии, я конечно же, этими планами не соизволил делиться и на какие средства я собирался там жить, я тоже представлял плохо. Но замкнутая жизнь на острове, хоть и в комфортных относительно условиях, меня уже не привлекала. Сердце требовало новых острых ощущений.

Наступил день гонки. Это была вновь суббота, как помню. В шесть утра мы все были во всеоружии и верхом на своих стальных конях. Прибыл и мой друг Франциск на своем непрерывно ахающем и стреляющем бензиновой отрыжкой мото-самопале. Всего нас было человек тридцать, половина из которых составляла свита нашего байк-короля. Остальные прибыли чтоб показать свою мужественность и уважительно проиграть будущему мэру острова.

Маршрут я изучить не успел, это был район, в котором я бывал редко и только по неотложным делам. Тут ездили в основном туристы, дабы повидать роскошные виды отеля Морбиян. Шоссе днем бывало обычно занято автобусами и торговыми такси, снующими между коммунами, развозящими морепродукты на рынки и в порт. Утром там было относительно свободно и наш рывок на байках обещал пройти более-менее спокойно. Было одно НО! Шел проливной дождь, причем ветер дул со стороны Атлантики, резкий и колючий, обдавая лица горохом из холодных брызг.