Виктор Мережко - Входя в дом, оглянись

Михаил мягко и решительно отодвинул Хамида, кивнул на Артура:

— Кто это?

— Это?.. Это работник, Михаил Иванович. Наводит немножко порядок. Наведет, уйдет.

— Почему не знаю? — прорычал Савостин.

— Хозяйка привела. Сказала, помогать будет.

Михаил сделал пару нетвердых шагов навстречу Артуру, спросил:

— Как зовут? Имя.

— Артур, — ответил тот, сглотнув сухость в глотке.

— Кто тебя сюда позвал, Артур?

— Ваша жена, Антонина.

— Зачем?

— Наверное, помочь.

— В чем?

— В работе.

— А у меня спросили? — возмущенно спросил Михаил.

— Придет время, спросим.

— Не понял? — Лицо Михаила стало медленно багроветь.

— Я был в доме, когда вы спали, — спокойно, не сводя с Михаила глаз, ответил Артур.

— Был, значит… пока я спал?

— Антонина подтвердит.

— Во как?

Михаил какое-то время с ненавистью смотрел на Артура, затем вдруг сгреб стоявший рядом бидон и с силой и непонятной злой веселостью запустил в него:

— Э-ээхх!

Артур увернулся, но Михаил зацепил следующий бидон:

— Убью!.. Покалечу!.. Сгинь, чтоб я тебя не видел!

— Михаил Иванович, — попытался вмешаться Хамид, хватая хозяина за рукава сорочки. — Хозяйка сейчас вернется. Он недавно приехал!.. Не надо драться, Михаил Иванович!

— Пока я сплю, она мужиков в дом? — продолжал бушевать Михаил, бросая в Артура всем, что попадалось под руки. — Шлюха!.. Курва!.. Проститутка!.. Где она?!

Артур уворачивался от летящих предметов, пробовал ответить тем же, а между ними метался Хамид, кричал:

— Успокойтесь… Скоро будет… Пожалуйста, Михаил Иванович!.. Сейчас ей позвоню!

— Я хочу убить этого человека! Почему он в моем доме? Кто его позвал?

— Михаил Иванович, пожалуйста… Не надо, Михаил Иванович!..

Артур подскочил к Савостину и мощным ударом ноги свалил его на пол, огрел сверху пластмассовым подносом и бросился к выходу.

Уже когда бежал по улице, слышал несущиеся из кафе вопли и угрозы пьяного Михаила. Оглянулся, увидел, как Хамид пытается затолкать хозяина в кафе, как суетится между ними Дильбар, как потешаются оставшиеся на обед шоферы, и заспешил дальше.

Нина с кокетливым сипловатым смешком усадила Артура перед зеркалом, тронула наманикюренными пальчиками ссадины на его лице.

— Михаил Иванович Савостин постарались?

— Какая разница? — огрызнулся Артур.

— Его почерк. Всё женихов гоняет.

— Каких женихов?

— Тонькиных. К каждому пеньку ревнует. Особенно когда подшофе.

— Ты откуда знаешь?

— А тут все всё знают. Живем как на вулкане. У одного лопнет, всех остальных трясет.

— Эй! — послышался крик из глубины магазина. — Есть кто?

— Есть. Бегу! — откликнулась продавщица и свойски подмигнула Артуру. — Потерпи. Отпущу человека, вернусь.

Она убежала, а Артур пододвинулся поближе к зеркалу, полюбовался побитой физиономией, огляделся. Комната маленькая, по-девичьи уютная, с раскладным диваном под стенкой, с фотографиями на стенах, на которых в разных видах была изображена Нинка.

Из музцентра неслась ритмичная музыка, Артур крутнул колесико, сделал звук громче, подошел к прилавку, стал рассматривать выставленные за стеклом продукты. Не заметил, как вошла Нинка.

— Голодный, наверное? — спросила она, наблюдая за ним.

— Не то слово.

— Сейчас сообразим. — Она вышла, слышно было, как задвинула засов, вернулась, незлобливо объяснила: — Пошли все к чертям!.. Заперла… А то никакой личной жизни.

— Думаешь, личная жизнь началась? — ухмыльнулся Артур.

— А это как пойдет. Вроде все с шутки, а там, глядишь, чем черт не шутит. — Нина присела напротив, мотнула густыми светлыми волосами. — А ты чего, герой, испугался, что ли? Боишься, что не выпущу?

— А если сам останусь? — вскинул Артур брови.

— Не уверена.

— Почему?

— Тонька просто так тебя не отпустит.

— Это мне решать.

— Тебе решать, а ей отвечать. — Нина взяла со столика крем. — Давай марафет наведу. — Она принялась осторожно наносить крем на ссадины Артура. — Знаешь, сколько ей лет?

— Не интересовался.

— Тридцать шесть… А Михаилу?

— Лет пятьдесят?

— Пятьдесят семь. Вот и рисуй картинку. Двадцать один год разницы.

— Нормально. Бывает и побольше.

— Бывает, — согласилась Нина. — У дебилов. Голова уже не варит, а глазки по сторонам все еще маленько шарят. Вот и гребет, что попадает под руку. Покрасивее да поглупее. Потом экзекуции друг дружке устраивают.

— Давно пьет?

— Раньше выпивал как все. За компанию. А как с машинкой что-то случилось, вот и ухватился за бутылку.