Виктор Мережко: Входя в дом, оглянись

Какое-то время смотрела на парня молча и внимательно, наконец произнесла:

— Ну и чем ты будешь здесь заниматься?

— Чем прикажешь, — улыбнулся тот.

— Что умеешь?

— Все. Если чего не умею, научусь.

Антонина помолчала, потом спросила прямо, в лоб:

— Сколько отсидел?

— Год и два месяца, — ответил Артур, сглотнув сухость в горле.

— За что?

— За глупость.

— Конкретнее.

— По пьяни… Завязалась драка, была ночь, кто кого стукнул, непонятно, всё свалили на меня и еще на одного человека. Ему дали больше, мне меньше.

— Сказал, что не пьешь.

— До зоны случалось. Теперь завязал.

— После зоны работал?

— Пробовал, не брали. Документы грязные. За спиной ведь тюряга.

— А дружки?

— Какие?

— С которыми сидел. Они не мешали? Не путались под ногами?

— И это было. Потому и попросил тетку помочь. Разве она не объяснила?

Савостина не ответила, без цели передвинула перед собой какие-то бумажки:

— Уверен, что я возьму?

— Ты или муж?

— Я беру, муж соглашается.

— Не возьмешь — двинусь дальше. Как говорится, и на гнилушку найдется своя полушка.

В дверь постучали, и тут же в кабинет заглянул Хамид.

— Можно, Антонина Григорьевна?

Она молча кивнула, сесть не предложила, достала из сейфа сверток.

— Здесь сто тысяч. Под отчет. Знаешь, на что?

— Ну, как же? Все вроде подсчитали. И с вами, и с хозяином. К вечеру уже завезут черепицу, — с едва заметным акцентом ответил Хамид.

Савостина пододвинула бумажку, ткнула пальцем в графу:

— Распишись, что получил.

Хамид взял ручку, в неловкой вежливости согнулся, поставил закорючку.

— Могу идти?

— Нет. — Антонина перевела взгляд на Артура. — Видишь этого человека?

— Так точно, уважаемая, — по-военному ответил работник.

— Зовут Артур. С сегодняшнего он твой помощник.

— Не совсем понял, Антонина Григорьевна, — несколько растерялся Хамид.

— Не понял — слушай. Введи в курс всего хозяйства. Что подать, кому принести, кого отодвинуть. Но за деньги, за каждую копейку, по-прежнему отвечаешь ты. Если не проворуешься.

— Разве я что-нибудь?.. — забормотал Хамид. — Разве вы меня в чем-то заподозревали?

— Пока нет, а там видно будет. Все, свободен.

— А по отчеству господина Артура как звать? — уже от порога спросил работник.

— Молодой еще, обойдется без отчества. А вот что не выключаете рекламу утром, и с тебя, и с твоей Дильбары вычту по сто рублей.

— Извините, понял.

Хамид ушел, плотно закрыв за собой дверь, Савостина с усмешкой посмотрела на Артура.

— Значит, я теперь подай-принеси? — то ли с иронией, то ли с издевкой спросил он.

— А ты на что рассчитывал?

— Но не под джигитом же бегать?

— Фамилия твоя какая?

— Гордеев.

— Ты, Гордеев, теперь старший, куда пошлют. И раз свалился на мою голову, поднимай наетый в тюрьме зад и бегом в зал. Весело и с песней.

— Вот так сразу?

— Вот так сразу. Трасса здесь круглосуточная, работаем в ее режиме.

— А душ принять или передохнуть там? — спросил Артур.

— Или к девкам?

— Почему нет? Молодой ведь… В выходной, например?

Антонина вышла из-за стола, приблизилась к Артуру почти вплотную:

— Выходные будут. Но редко. А в будни… В будни здесь душ. Диванчик тоже. Когда с клиентами перебой, можешь поспать, примарафетиться. А насчет девок… насчет девок придется пока потерпеть, голубок. Не помрешь.

Артур с трудом выдержал ее напористый, немигающий взгляд. Опустил глаза на сочные губы, потом оторвал от них взгляд, произнес:

— Сурово.

— Сурово, — согласилась Антонина. — Климат у нас такой, суровый. А не нравится, ищи где потеплее.

— Уже… Уже начинает нравиться. Уже теплеет, — не сразу произнес Артур.

— Вот и хорошо. Молодец. — Савостина вернулась на место, кивнула на дверь. — Вперед. Хамид все покажет.

Артур перешагнул порог, задержался, чтобы сказать что-то, но натолкнулся на жесткий и тяжелый взгляд Антонины, усмехнулся и зашагал по коридорчику в сторону зала.

Антонина удивленно подняла брови и снова сосредоточила взгляд на бумагах.

— Вот здесь у нас все основное хозяйство, — рассказывал Хамид, внимательно изучая нового помощника. — Кастрюли, сковородки, тарелки, ну и прочая хрень. Короче, кухня… Остальное кухонное оборудование хранится в подсобке, она на другой стороне помещения. А так сами жарим, сами парим, сами варим, сами обслуживаем.

— Вдвоем?

— Так точно. На больший контингент у хозяев денег нет.

— Жарите-парите лично вы, Хамид? — спросил Артур.