Виктор Мережко: Входя в дом, оглянись

— Зачем? — удивился тот. — Кухней занимается Дильбар-ханум. Супруга. Вы ее видели на веранде. А я главным образом по материальному обеспечению. Хотя при необходимости я тоже всегда рядом. Плечо, так сказать, помощи. Теперь будем трое. Дело ведь общее.

— По-военному выражаетесь.

— Так и есть, товарищ начальника, — с юмором ответил азиат. — Майор в отставке. В армии отвечал за снабжение. Интендант то есть.

— Из Средней Азии приехали?

— Давно. Еще при советской власти. Теперь русские. И я, и жена, и дети.

— Дети тоже здесь?

— Нет, зачем? Трое детей в городе с бабушкой. Мы с женой деньги зарабатываем, туда даем.

— Сколько платят?

— Секрет. Распространяться запрещается.

— Живете где?

— С Дилей во дворе, в подсобке. Для вас, уважаемый, тоже уголок найдется.

Артур повертел головой, пожал плечами.

— Пока не представляю, чем я тут должен заниматься.

— Работы, товарищ Артур, на всех хватит. Главное, не бегать от нее. Бывает так, что зашиваемся с супругой. Языки через плечо. И лишний человек всегда не помешает.

Послышались гулкие тяжелые шаги, Хамид шепотом предупредил:

— Антонина.

— Боитесь ее?

— Уважаем. Хотя бывает очень категоричной. Все от семейной обстановки.

Савостина вошла на кухню, бросила Хамиду:

— Я в город, за товаром. Буду через час-другой. Список готов?

— Так точно, — кивнул Хамид, взял из ящика стола бумажку.

Антонина прочитала написанное, махнула Артуру:

— Выйди.

Миновали гостевой зал, веранду, во дворе подошли к подержанному минивэну с кузовом для товара.

— Ты вот чего, парень, — сказала Антонина. — В дом пока не ходи. Жди, когда вернусь.

— А переодеться?

— Потерпишь. Походи тут, присмотрись, примерься. Языком особо не полощи.

— Вроде пока не о чем.

— Дурная собака всегда найдет чем рот загадить. Кто ты, что ты, зачем — никому не важно.

— Так я вроде того… ну, родственник.

— Ага, через дорогу вприсядку. Не вздумай тут бить баклуши «по-родственному». В два счета вылетишь.

— Понял, хозяйка. А если придет Михаил, чего сказать?

— Не придет. В таком виде хватает ума не показываться на люди.

— Услышал, понял.

Антонина села на водительское сиденье, завела двигатель, глянула на Артура, улыбнулась открыто, во все белые зубы:

— Водить умеешь?

— Была б тачка!

— Проверю. Будешь вместо меня кататься к оптовикам.

— Готов.

— Молодец.

Антонина захлопнула дверцу, минивэн дернулся и лихо зарулил со двора, грохоча пустым кузовом.

Склад был заставлен пустыми бидонами, пластмассовыми бочонками, пустыми деревянными ящиками, большими рулонами тюля, гардин, обоями. Всего много и все в одной куче.

Артур в некотором недоумении почесал затылок, глядя на все это добро, в сердцах пнул лежащий рядом бидон.

— Черт! — снял куртку и принялся решительно все выставлять в коридор.

За спиной остановился Хамид, одобрительно улыбнулся.

— Хорошее дело затеял, уважаемый. Сортировать надо, раскладывать на полках, приводить в порядок.

— А до меня никто не додумался? — раздраженно спросил Артур.

— Времени нет. Все бегом… Не успеешь подойти к дверям, опять зовут. Проходной двор.

Из зала донесся крик Дильбар:

— Хамид, где ты?.. Иди сюда!

— Могу я с человеком поговорить? — отозвался Хамид.

— Иди!.. Тебя ждут!

— Видишь, — развел руками Хамид. — Ни себе, ни аллаху не принадлежу. Обязательно кто-то падает на мою бедную старую голову.

Хамид торопливо ушел, Артур взялся за работу. Бидоны и прочую тару он ставил к одной стене, тюль, рулоны штор, коробки с посудой выставлял во двор, смахивал залежалую пыль с полок.

Услышал быстрые шаги за спиной, оглянулся. Хамид подбежал вплотную, испуганно прошептал:

— Хозяин пришел. Михаил.

— И что из того? — пожал плечами Артур.

— Ты знаешь его?

— Не знаю, сейчас узнаю.

— Он очень плохой, когда пьяный. Лучше сиди тут тихо, начальник. Пусть хозяйка с ним разговаривает. Он ее боится.

— Он где сейчас?

— В зале. Пьет водку.

— Ладно, — кивнул Артур, — не пускай его сюда. Дождемся Антонину.

Хамид развернулся, собравшись уходить, и тут же наткнулся на Михаила. Тот стоял за его спиной, грузный, небритый, с опухшей физиономией, в мятой одежде, угрюмо смотрел на незнакомого человека.

Узбек хотел было деликатно развернуть Михаила, увести из подсобки, смущенно пробормотал:

— Не надо тут, Михаил Иванович. Грязно тут, пыльно. Когда уберем, придете. А теперь в зал, Михаил Иванович. Дильбар кушать плов приготовила.