Юлия Шилова - Разведена и очень опасна

Мой брат сказал мне, что он делает какое-то очень важное дело и готов передать это дело только мне, потому что я единственный человек на этой земле, которому он доверяет. Тогда я еще не знала, что это за дело, хотя, конечно же, догадывалась… Иначе и не могло быть.

А дальше… Дальше череда пластических операций и передача мне так называемых дел. Конечно, Женьке было довольно трудно убедить своих товарищей в том, что я — это он и что теперь все функции, которые исполнял мой брат, отныне и навсегда будет исполнять женщина. Это был долгий процесс, и на это понадобилось немалое время. Время на то, чтобы мне поверили, меня начали слушать и я завоевала авторитет и уважение. Меня приняли, а те, кто уперся, что никогда в жизни не подчинятся женщине, ушли из нашей команды или отошли в мир иной. Мы с братом стали одним целым. Он поселился в своем особняке, а я приступила к делам, которые не терпели отлагательства. Теперь я стала его правой рукой, а он моим мозговым центром. Когда мне требовался совет или что-то не получалось, я тут же звонила ему, и он всегда помогал найти выход. Вот так мы и стали жить. Вот так мы и теперь живем… Я привыкла к этой жизни и никакой другой уже не хочу. Я привыкла носить брюки, ездить на дорогой машине, заходить в кафе или в магазины вместе со своими стрижеными охранниками… Я привыкла к тому, что на меня везде обращают внимание. Везде, где бы я ни была и что бы я ни делала… На меня всегда смотрят, разве что не показывают пальцем. Именно такой я и мечтала стать. Высокой, стильной, красивой, окруженной сильными, уверенными мужчинами, которые преданно смотрят мне в глаза и готовы в любую минуту исполнить любую мою прихоть. Именно так я превратилась из совершенно обыкновенной девушки в уверенную в себе женщину. Именно так…

— Санька, да вставай же ты наконец! Саня, тебе что, и в самом деле плохо?! Что случилось, Саня?!! — кричал брат, с отчаянием глядя на меня, распростертую на снегу.

Я прервалась от своих размышлений, подняла голову и посмотрела на испуганного брата.

— Жень, ты и в самом деле испугался?

Я тут же встала и принялась стряхивать с себя снег.

— Испугался. Разве не видно?! Ты давай больше так не шути. Я ведь не железный. Я подумал, что с тобой что-то случилось…

— А что со мной могло случиться?

— Не знаю. Просто я увидел, что ты лежишь без движения… А у меня по этой части психика нарушена, я ведь столько друзей похоронил.

— Меня тебе хоронить не придется. Я жуть какая живучая… — Я посмотрела на брата и постаралась выдавить из себя улыбку.

— Это черный юмор, — сухо сказал брат и поправил сползавший плед.

— Ладно, не злись. Давай свою пятерню… — Я быстро подошла к брату и протянула ему руку.

— Зачем?

— Затем, что будем мириться.

— А мы с тобой ссорились?

— Тем не менее мириться будем.

Брат засмеялся и протянул мне свою руку. Я старательно, по-мужицки начала ее жать и смотреть на него извиняюще.

— Ну сестренка, ты у меня просто настоящий Саня. Настоящий мужик!

— Прекрати, какой я тебе мужик. Я всего лишь слабая женщина.

— Еще скажи, что ты беззащитная, — громко рассмеялся брат.

— Не такая уж я беззащитная. За меня есть кому постоять.

— Это точно. Обижать тебя никому бы не посоветовал.

— Пойдем посидим в стеклянной беседке, а то у меня вся шуба мокрая, — предложила я Женьке.

— А может, лучше вернемся в дом, а то простынешь еще? — забеспокоился брат. — Ты всю шубу в снегу изваляла. Женщинам на снегу лежать не рекомендуется.

— А я женщина, которая никогда в жизни не жила по рекомендациям.

— Женские дела беречь нужно. У меня до сих пор наша мать перед глазами стоит. Сколько она, бедная, намучилась. Сколько «скорых» мы вызывали, в скольких больницах она лежала… А ведь с чего все началось? На отдыхе посидела у костра на холодной земле. Посидела всего один раз, а страдала всю свою жизнь.

— Будем надеяться, что эта беда меня обойдет.

— Будем надеяться.

Уходить в дом не хотелось, и я предложила:

— Давай еще подышим свежим воздухом, хотя бы десять минут.

— Как скажешь. — Брат достал свою трубку и закурил. — Люблю покурить на свежем воздухе.

— Вот именно, тем более ты весь дом уже прокурил.

Закатив его коляску в застекленную беседку, я стряхнула снег с шубы и с только тут заметила, что она очень мокрая. Как бы и в самом деле не простыть.

Я плохо поняла то, что произошло в следующий момент. Женька посмотрел куда-то в сторону деревьев, и в его глазах мелькнула ярость.