Юлия Шилова: Разведена и очень опасна

— Меня зовут Игорь.

— Что? — Я резко повернула голову к сидящему рядом Лосю. — Что ты сказал? — удивилась я.

— Я говорю, что меня зовут Игорь. Помнишь, когда мы были вместе, ты называла меня Игорем?!

— Не помню… — Я судорожно замотала головой. — Я вообще не помню, когда мы были вместе. Это было давно и неправда. Понимаешь, неправда?! А что касается твоего имени, то, мне кажется, из наших пацанов никто даже и не вспомнит, как именно тебя зовут. Все привыкли называть тебя Лосем.

— А ты зря говоришь за всех. Мое имя забыла только ты. А по поводу того, что меня потянуло на лирику… Может быть… Если ты помнишь, то меня и раньше на нее тянуло. Просто ты очень изменилась после того, как встала на Женькино место. Ты хоть помнишь, когда в последний раз надевала юбку?

— Что? — Я не ожидала такого поворота.

— Я говорю, что уже тысячу лет не видел тебя в юбке. Еще немного, и ты будешь совсем похожа на парня. К тебе уже и так никто не относится как к женщине. Исключая Вована, конечно.

— Я разговариваю с тобой не как женщина!

— А как кто?

— Как лидер так называемой преступной группировки… — Я и не думала смущаться.

— Послушай меня, лидер преступной группировки, ты прежде всего женщина и, пожалуйста, никогда не забывай об этом. Эта роль тебе идет намного больше, чем все твои другие роли. Когда я с тобой познакомился, то я познакомился с очень красивой женщиной, с сестрой человека, которого я сильно уважаю. В тебе было такое сильное женское начало… Ты была женщиной до мозга костей, до кончиков пальцев. А теперь… В кого ты превратилась теперь? Саня… Саня-мужик…

— Ты все сказал?

— Все.

— А теперь уходи…

Лось не двинулся с места и продолжал пристально смотреть мне в глаза.

— Я сказала, уходи! — Я встала, подошла к двери и, широко ее распахнув, показала Лосю то, что больше ему тут делать нечего.

— Как скажешь. — Он быстро вышел.

Как только за Лосем громко хлопнула дверь, я в изнеможении прислонилась к стене и закрыла глаза. Как я могла такое допустить? Остаться работать с человеком, с которым когда-то была близка. Этот человек всегда считал меня всего-навсего слабой женщиной и даже руководил и диктовал правила моего поведения в кровати. А теперь… Он никогда не воспримет меня, как равного… Даже не равного, а товарища, который стоит на ступеньку выше и теперь диктует свои условия, только уже не в кровати, а в жизни. Конечно, в словах Лося была правота, и от этого мне было еще хуже. Мне действительно было не до романтики… Еще несколько секунд назад, когда Лось держал меня за руку, я чувствовала себя невообразимо уязвленной и беспомощной. Я так отвыкла от обычных волнующих слов и даже забыла настоящее имя Лося… Какие-то щемящее чувство жгло меня, вспомнилось, что время, когда я была с Игорем, было удивительно хорошим и от него остались самые приятные и неизгладимые впечатления. В то время за мной ухаживали, меня любили, меня боготворили и связывали со мной свои надежды на будущее. Но я резко все оборвала, я не приняла этого дара, а просто выкопала глубокую яму и закопала все туда. Похоронила и даже не стала оплакивать. Сейчас, когда я подумала о том, что от отношений с Лосем не осталось ничего, кроме болезненных воспоминаний и неловкости оттого, что этот мужчина видел мои слабости, мне стало окончательно плохо, но я постаралась успокоить себя. Мое прошлое не имеет никакого отношения к настоящему, прошлое должно жить в прошлом, а я должна жить дальше и думать о своем будущем.

Видимо, Лосю не удалось окончательно испортить мне настроение, и я принялась тщательно осматривать свой гардероб — пора было ехать на разговор к Колеснику. Остановившись на элегантном черном платье, я тут же его примерила и покрутилась около зеркала. Оно и в самом деле мне очень шло и подчеркивало все достоинства моей неплохой фигуры. Последний мимолетный взгляд в зеркало подтвердил, что глубокий вырез делает свое дело, открывая любопытным взорам верхнюю часть груди и призывая заглянуть внутрь, дает надежду увидеть нечто такое, что может надолго врезаться в память. Повинуясь какому-то странному импульсу, я завязала волосы черной резинкой и на случай непогоды хорошенько попрыскала их лаком.

Когда я села к Лосю в машину, тот посмотрел на меня крайне удивленным взглядом — платье отчетливо виднелось из распахнутой шубы — и тихо спросил:

— Ты так оделась потому, что хочешь сразить Колесника наповал, или потому, что прислушалась к моим словам?