Юлия Шилова: Разведена и очень опасна

Я еще быстро взрослела и вскоре выскочила замуж. Правда, моего брата так и не было на моей свадьбе., У меня была не самая лучшая свадьба и не самая лучшая семейная жизнь. Наверно, именно поэтому с самого первого дня своей семейной жизни я уже была готова к разводу. В общем, у меня все было плохо. И именно в тот самый момент, когда мне было плохо, я и встретилась с братом. После долгой разлуки, причины которой мне так и остались неизвестны, он буквально ворвался в мою жизнь и засыпал ее розами. Такой родной, усталый, возмужавший, немного постаревший и опьяненный радостью от нашей встречи. Он посмотрел на мою неудавшуюся семейную жизнь и сразу же заметил, что я как-то погрустнела, потускнела и что во мне окончательно пропал тот кураж, который он больше всего во мне любил. Я сильно плакала, бросалась к нему на шею и спрашивала, почему его так долго не было и где же он был… Брат не отвечал на мой вопрос. Он вообще никогда на него не ответил. Он просто целовал мои волосы и радовался тому, что мы вновь можем быть вместе, а вместе нам всегда хорошо.

После моего развода брат взял меня под свою опеку и вместо квартиры в центре показал мне свой дом, который был больше похож на сказочный замок. А потом… Потом мне понравилась та жизнь, которой жил мой брат. Я вдруг увидела его совсем с другой стороны. Он был очень волевой, упрямый, напористый, а больше всего мне понравилось то, что он лидер. Настоящий, стопроцентный лидер, которого все боятся и слушаются. Тогда-то я и узнала, что же такое криминальный мир. Я любила приезжать к брату, смотреть, как в его доме появляются солидные люди, подслушивать из другой комнаты, о чем они говорят, и вдыхать дым их дорогих сигарет. Я часто приносила им кофе или чай и по-прежнему не сводила со своего брата восхищенного взгляда. Он баловал меня драгоценными камешками и, так как у него никого не было ближе меня, потихоньку посвящал в свои дела и делился своими проблемами. Постепенно содержанием моей собственной жизни стала жизнь брата. А затем… Затем случилось страшное.

Я помню плохо, как же произошло это самое страшное… Я сидела у мамы, любовалась своими дорогими часами последней модели и… смотрела телевизор. В какой-то сводке криминальных новостей показали взорванную машину, груды искореженного металла и человека, которого медики несли на носилках в машину «скорой помощи». Я не могла рассмотреть этого человека, но каким-то внутренним чутьем почувствовала беду. А затем эти страшные слова диктора о том, что сегодня вечером при входе в казино была взорвана машина известного криминального авторитета Евгения Топильского. По телевизору не сказали, остался ли он жив — или скончался от мощного взрыва. В тот момент я плохо соображала, я просто не помнила себя. Мне казалось, что я не помню, кто я, сколько мне лет и где я живу… Я слышала только родное имя. За мной приехали его ребята, и я провела эти чудовищно долгие часы в коридоре больницы… Я никогда не забуду эти долгие изнурительные часы. Его сшивали буквально по кускам и возвращали к жизни с большими усилиями. Я сидела рядом с операционной, прижимала к сердцу иконку и на протяжении всех этих долгих часов шептала молитву. И все же мой брат выжил, хотя и говорят, что чудом. Наверно именно после его возвращения с того света и я стала верить в настоящее чудо. Он выжил, несмотря на то что это был настоящий взрыв.

Может потому, что его сильный организм отчаянно боролся за жизнь… Может, потому, что я часами стояла на коленях перед иконой и молилась… А может, потому, что друзья моего брата, в буквальном смысле этого слова, озолотили врачей и предупредили, что, если он не выживет, они перестреляют весь медицинский персонал, который присутствовал при операции. Но мой брат выжил! Выжил всем смертям назло и на огромнейшую радость мне.

Выхаживала я его сама. Мыла, кормила с ложечки, рассказывала о том, что творится за окнами больницы. А когда Женька стал все больше и больше приходить в себя, к нему в палату начали приезжать его друзья и решать какие-то вопросы. При этом Женька уже не выпроваживал меня за дверь, а разрешал мне слушать эти их разговоры и даже принимать в них кое-какое участие. А однажды… Однажды он попросил меня сесть рядом с ним на кровать, взял меня за руку, как-то по-особому посмотрел мне в глаза и сказал, что доя него я самый близкий и дорогой человек на свете, что у него никого нет дороже меня, что мы с ним одной крови и что он может доверять полностью только мне. А еще он сказал, что у меня замечательное имя Александра, а проще — Саня… Имя, как у настоящего отличного мужика. Ну просто красивое мужское имя… Тогда я не сразу поняла, к чему именно он клонит, но немного позже он выговорил то, с чем ему было так трудно смириться. Выжить-то он выжил, но теперь он инвалид. Инвалидная коляска, многочисленные ожоги и изувеченное лицо — это не самый лучший набор для человека, который собрался не умирать, а жить дальше.