Клэр Коннелли - Суждено быть вместе

- Пойдем, сокровище. Все здесь жаждут познакомиться с тобой. Надеюсь, ты не устала.

Сначала он подвел ее к премьер‑министру, а затем в течение трех часов перед ней промелькнул калейдоскоп новых лиц. Маттиас все время оставался рядом. Его теплая и сильная рука не покидала ее талию. В животе Фрэнки порхали бабочки.

Когда пришло время уходить, она была совершенно обессилена, но трепет надежды в ее сердце никак не желал утихать.

Через неделю она выйдет замуж за человека, в которого влюбилась. Фрэнки отказывалась верить, что и он однажды полюбит ее. После семейной трагедии он заморозил свое сердце, и кто мог винить его за это? Фрэнки наполнилась решимостью сделать так, чтобы его сердце оттаяло.

- Ты отлично справилась сегодня. - Маттиас смотрел, как Фрэнки вошла в спальню в прозрачном пеньюаре из тонкого шелка. Он весь вечер наблюдал за ней и, нарушая протокол, обнимал за талию, потому что не мог не прикасаться к ней. Это желание чертовски его удивляло.

Сначала он намеревался просто поддержать ее и защитить, как и говорил в лимузине. Хотя она уверяла его, что справится, он чувствовал, что Фрэнки нервничает. Затем, когда они вышли на террасу и она начала непринужденно общаться с членами парламента и правительства на его родном языке, хотя и запиналась, подыскивая правильные слова, Маттиас почувствовал нечто темное, зловещее и явно нежеланное. Это была ревность.

Он не желал делить Фрэнки ни с кем.

Каждый из присутствующих жаждал лично с ней познакомиться, и Фрэнки никому не отказывала. Она готова была провести на приеме еще три часа, но Маттиас выступил с заключительной речью, и прием закончился. Даже произнося последние слова, он наблюдал за ней. Она стояла рядом. Светлые волосы развевались на ветру. Внизу волны бились о берег. Природа словно говорила, что место Фрэнки именно здесь, в Толмиросе.

Маттиас отогнал крамольные мысли.

- Мне было весело и приятно, - сказала она. - Оказывается, это так здорово и приятно быть в центре внимания.

Он открыл было рот, но все слова вылетели у него из головы, потому что в этот момент Фрэнки подняла руки и собрала гриву волос в небрежный пучок. Ее груди приподнялись, а соски уперлись в тонкую ткань неглиже.

У Маттиаса пересохло во рту.

Вот опять. Желание бурлило в нем, подобно лаве в жерле вулкана. Маттиасу грозила реальная опасность стать одержимым Фрэнки.

- Насчет центра внимания я пошутила. Я просто хотела сказать, что все оказалось не так страшно, как я думала.

Он кивнул, настороженно на нее взглянув.

- Ты вела себя очень естественно. Думаю, что это черта твоей натуры.

- Ты действительно так считаешь?

- Да, - коротко бросил он. - Тебе предстоит целая неделя подобных мероприятий.

- О‑о?

- За несколько дней до свадьбы дипломаты и почетные гости прибудут, чтобы засвидетельствовать свое почтение женщине, которая станет королевой. У тебя будет много встреч.

- Понимаю. - Фрэнки задумчиво кивнула. - Я помню.

- Тебя это не беспокоит?

- Ну, я хотела бы получше говорить по‑толмирски, - сказала она прагматично. - А в остальном все в порядке. Я не стесняюсь, Маттиас. У меня нет проблемы общения с незнакомыми людьми.

Она опустила руки и искренне улыбнулась. Маттиасу стало не по себе.

- Я видел это сегодня вечером.

Ее улыбка погасла. Проклятье, он отреагировал на ее слова так, словно ревновал ее, что было недалеко от истины.

- Но это же хорошо?

Маттиас прищурился. Она налила себе стакан воды из хрустального графина в другом конце комнаты и сделала глоток.

- Да, - хрипло сказал он наконец, не в силах отвести от нее глаз.

Она прошлась по комнате, такая грациозная и гибкая. Стояла теплая ночь, окна были открыты, и легкий ветерок доносил до них аромат океана. Она забралась в постель. У него чесались руки дотронуться до нее. Гладкая загорелая кожа притягивала словно магнит.

- Люди благоговеют перед тобой, - заметила она, склонив голову, чтобы посмотреть на него.

Он слегка пожал плечами:

- Я их король.

- Да, я знаю. - Она, кажется, обдумывала это. - И сегодня вечером я это поняла окончательно.

- А что же раньше?

- Наверное, мне до сих пор трудно понять, почему ты не сказал мне, кто ты такой, тогда в Нью‑Йорке, - добавила она, как будто он не совсем понял, что она имела в виду.

- Мне было в новинку встретить кого‑то, кто не знал, что я будущий король, - честно признался он. - И я понял, что мне нравится, когда со мной обращаются как с обыкновенным мужчиной.