Светлана Черемухина: Галка на высоте

– Нет, ты, конечно, можешь вышибить дверь, – согласно качнула головой я, – так сказать, в рамках самодеятельности, но… – я сделала загадочные глаза и достала из кармана ключ.

– Оп-па, ключик! – насмешливо произнес Шашка.

– Ага, золотой, – я повертела его в руках, поцеловала, громко чмокнув, после чего снова убрала в карман пиджака.

– И какие двери он открывает, а, Буратино? – Шашка легонько толкнул меня плечом. Легонько – потому что не хотел, чтобы я улетела в бассейн от его «дружеского» тычка.

– Все! Абсолютно все! – я порывисто поднялась. Мне уже надоело сидеть, если честно, да и попа замерзла на холодном камне. – Во всяком случае, сегодня ночью я попытаюсь открыть им дверь в мое светлое будущее.

– Ладно, давай, колись, чего задумала? В чем все-таки дело?

– Э, чего так сразу-то? А где твое заботливое «Пойдем сначала поедим чего-нибудь»?

– Ну пойдем, – Шашка вздохнул и покорно встал, понимая, что сегодня ему от меня так просто не отделаться.

– «Ну пойдем», – передразнила я его, сморщив лицо, – ты и за Линой так ухаживал, да? Как только она на тебя клюнула? Чем ты ее только взял с такими-то манерами?

– Я покорил ее неземной красотой и нечеловеческой силой, – гордо заявил мой друг, насмешливо сверкнув глазами.

– Да из жалости она с тобой сошлась, понятно? – не поверила ему я. – Из простого человеколюбия.

Нет, Шашка красивый. Слава богу, он не в моем вкусе, а то страдала бы я по-черному, когда он Лину привел в нашу тусу полгода назад. Высокий, могучий, кареглазый брюнет с веселыми глазами и добрым характером. На него западали буквально все, никогда он не мог пройти и остаться незамеченным, но при этом доступность моих сестер не сделала его распущенным и развращенным.

В общем, не зря я Шашку любила и уважала.

Мы посидели в «Чайковском», поужинали и поболтали на отвлеченные темы. Новостей особых не было – и так каждый день, практически, видимся, все друг про друга знаем – так что вскоре после того, как перешли к десерту, я рассказал ему про свои тридцать три несчастья. И про шефа, и про Ладогина, и про следователя прокуратуры.

Услышав о том, что из-за Фила мне грозят неприятности, мой друг нахмурился. Я понимаю, почему Фил не нравится ему: человек, который не в ладах с законом, а все трудности рвется решать с помощью кулаков, не может импонировать Шашке. Тот, хоть и обладает недюжинной силой, все же предпочитает могучий русский во время сложных переговоров, переходя к рукоприкладству в крайнем случае. Только если видит, что оппонент ну никак не в состоянии понять, что от него требуется. А вообще с Шашкой мало кто спорит и связывается, так что его, несмотря на рост метр девяносто и кучу старательно и с любовью прокачанных мышц, смело можно назвать пацифистом.

– Я вот всегда чувствовал, что Фил этот твой еще подложит тебе свинью, – проговорил он, хмурясь.

Знакомое выражение, не сулящее виновнику ничего хорошего. Я хмыкнула. Фил меньше и тоньше его, но совершенно не боится ни Шашкиных кулаков, ни грозно сведенных бровей. Фил вообще никого не боится, а вот его боятся многие. А из-за него за меня боится и мой друг детства.

Но я-то чувствую и понимаю, что мой возлюбленный не может причинить мне никакого вреда и тем более зла, и тем более намеренно…

Хм, как я ошибалась… Ну да ладно, главное сейчас на повестке вечера: проникновение в мой офис с целью достижения справедливости и воцарения гармонии.

Мы неспешно выкатились из кафе, чувствуя насыщение и умиротворение, и меня немного напрягло выражение лица моего друга. Сытый и довольный жизнью, он наверняка мечтал сейчас о мягком диване как минимум, и о Линке под бочком, как максимум. Это же сразу видно: когда человек влюблен, у него все на лице написано.

Но у меня были планы, и я не собиралась жалеть Шашку.

На улице быстро темнело, повсюду зажигались фонари, воздух насыщался прохладой. Красиво! Мне всегда нравился ночной центр, расцвеченный огнями ярких реклам и неоновых вывесок. Создавалось впечатление, будто в городе царит вечный праздник. Праздник, который всегда с тобой… Вот и я сейчас собираюсь устроить кое-кому «праздничек».

– Ты мне нужен, – напомнила я Шашке о цели нашей встречи, сама с трудом собирая себя, так сказать, в горсть.

Парень глубокомысленно поднял брови, давая понять, что если у него еще и оставалась надежда на возможность улизнуть, она только что рассыпалась прахом.

Его старенькая Тойота стояла на другой стороне площади, и мы направились к ней. Я привычно висела у Шашки на руке, он рассказывал мне тихим голосом о плотности посадки втулки в корпусе насоса, и оба мы наслаждались прекрасным вечером. Однако чем быстрее мы приближались к намеченному часу Ч, тем явственнее я ощущала дрожь в предвкушении той авантюры, которую замыслила, втянув в нее и своего друга детства.