Дарья Сойфер - Исключение

— А ходит он сам?

— Да. Я оставляю на ночь небольшой свет, в темноте он плохо ориентируется. И он сам ходит в туалет. Профессор сказал: «Теперь у вас в доме маленький ребенок». Это в основном касалось питания, но и остального тоже. Я так рада, что ты помог мне с работой.

— Ерунда.

— Знаешь, я верю, что ничего не бывает случайно. И то, что меня уволили с работы, оказалось даже к лучшему. Мне не надо разрываться между домом и офисом, и я могу спокойно сидеть с дедом.

— А что будет, когда родится ребенок?

— Я не загадываю. Времени еще полно, что-нибудь придумаю. Может, найму сиделку, пока буду в роддоме, а потом надо будет просто ухаживать за двумя маленькими детьми.

Лида улыбнулась, но лицо Виталика осталось серьезным.

— По-моему, ты просто храбришься, — сказал он. — И недооцениваешь трудностей.

— Забей, — Лида махнула рукой и стала нарезать торт. — Поначалу все и правда было страшно, а сейчас мне наплевать. Главное, чтобы все были живы. Дед всегда говорил, что безвыходных ситуаций не бывает.

— Ладно, не будем о грустном, — и Виталик положил себе большой кусок торта.

Родственники из Питера приехали в пятницу вечером на новом скоростном поезде. Лида едва успела припарковаться, как они уже вышли из здания вокзала. За несколько лет они сильно изменились, и по их лицам Лида понимала, что то же самое они сейчас думают о ней. Некогда высокая тетя Нина ссутулилась, кожа, изрытая морщинами, посерела. Тетя Оля немного располнела, подстригла длинные волосы и покрасилась в каштановый цвет. Темнее, чем помнила ее Лида. Андрюша вымахал ростом с деда. Теперь он носил модные очки в черной оправе и не менее модную небритость. Андрея она не видела дольше всего: лет десять, пожалуй. Странно было видеть взрослым человека, которого Лида знала ребенком. Казалось, что это тот же подросток, только в чужом бородатом теле.

По дороге домой тетя Оля рассказывала про жизнь их семьи, про свою сестру Татьяну и ее детей, про ремонт на даче. Лида сосредоточенно кивала и слушала.

— Ну как он? — наконец спросила тетя Нина, когда ее дочь ненадолго замолчала.

— Лучше. Он ждет вас.

После этого говорить почему-то расхотелось даже тете Оле, и они в полном молчании доехали до подъезда. Пока Андрей заносил в квартиру сумки, Лида кинулась включить духовку и разогреть ужин. Она запекла в горшочках мясо: так ей пришлось меньше вдыхать кулинарные запахи, мучаясь от тошноты.

— Вот, проходите, — Лида распахнула дверь в комнату деда.

— Нина! — негромко воскликнул дед.

Тетя Нина присела рядом и обняла брата. Лида заметила на щеке деда слезу, хотя его лицо не отражало эмоций.

— Шура, ну, здравствуй, — тетя Нина положила руку на его предплечье и потерла, словно стараясь согреть.

— Видишь, я немного приболел.

— Ничего, ничего, — тетя Нина шмыгнула носом, и Лида поняла, что та плачет.

От этого у нее тоже защипало в глазах, и она ушла на кухню под предлогом готовки.

Встреча деда с родственниками выглядела как прощание. На Лиду вдруг с новой силой накатил страх от мысли, что она может его потерять. Лида глубоко вздохнула и взяла себя в руки.

За ужином она свободно болтала с гостями, хотя есть почти не могла. После еды она застелила постели, а себе поставила раскладушку около деда. Лида долго лежала без сна, разглядывая тени на стене. В детстве она видела в рисунках на обоях причудливые картины: лица, животных, фигуры людей. Теперь обои были однотонными. По потолку ползли длинные полосы света от фар машин. Когда даже во дворе стихло движение, Лида провалилась в сон. Ей снился дед. Он был старым, как сейчас, но на нем была красная баскетбольная форма. Он двигался легко, каждый шаг словно отрывал его от земли. Он играл за свою команду, но в ней было много незнакомых Лиде лиц. Дед вел мяч, подпрыгнул — и, повиснув на корзине, забил. Во сне Лида подскочила с радостным воплем и вдруг увидела, что зал пуст. Исчезли игроки и болельщики, и только чья-то фигура продвигалась к выходу. Лида попыталась разглядеть лицо, все было каким-то мутным, и у нее никак не получалось сфокусировать взгляд. Наконец человек обернулся и улыбнулся ей. И под красной бейсболкой Лида узнала бабушку.

Она проснулась, пытаясь понять, где находится. Ей было жарко, одеяло сбилось в пододеяльнике комом. К горлу подкатила тошнота, и Лида бросилась в ванную. Умывшись холодной водой, Лида вернулась в комнату и увидела за окном тонкую розоватую полосу рассвета. Низ живота сжало спазмом. Лида попыталась успокоиться, ее нервы могли повредить ребенку. Она достала из шкафа две таблетки но-шпы и прилегла на раскладушку.