Дарья Сойфер - Исключение

— Я считаю, что у Александра Борисовича микро инсульт, — обратился Кудрявцев к Лиде и выжидательно посмотрел на нее.

— Что вы посоветуете в этой ситуации?

— При должном и своевременном лечении можно добиться полного восстановления. Но о каких-то прогнозах пока говорить рано. В любом случае, требуется дальнейшее наблюдение. Я думаю, что для начала обойдемся без госпитализации.

Лида знала об излишней осторожности врачей, поэтому для себя она выхватила только слово «восстановление».

— Я распишу вам, что нужно купить, — сказал Аркадий Викторович. — Вы сегодня начнете терапию, а послезавтра я снова подъеду и посмотрю, есть ли эффект. Пока ничего критичного я не вижу, тем более для его возраста. Но если вы заметите ухудшение, звоните в любое время, и мы сразу положим вашего дедушку к нам в отделение.

— Спасибо вам! — и Лида, распираемая радостью, протянула врачу деньги.

— Благодарю, — Аркадий Викторович сунул купюру в карман и достал из сумки лист бумаги. — Конечно, все не так плохо, но давайте не будем радоваться преждевременно. В таком возрасте сложно делать прогнозы. Просто попробуем сделать все, что от нас зависит.

— Конечно, конечно.

Лида сжала пальцы замком и стала смотреть, как профессор заполняет лист каракулями. Издалека его почерк выглядел ровным и даже элегантным, но вблизи идентифицировать буквы было почти невозможно. Лида потихоньку включила в телефоне запись, чтобы потом было легче разобраться со всеми назначениями.

После ухода Кудрявцева Лида, воодушевившись, кинулась с листком в аптеку. Назначения были недешевыми, в кошельке даже не хватило наличных. Лида расплатилась картой и утешила себя мыслью, что дорогие импортные лекарства наверняка быстро помогут. К тому же днем дед самостоятельно дошел до туалета и обратно, а это вселяло надежду.

Дома Лида включила Александру Борисовичу любимое радио, отсчитала нужные таблетки и по совету доктора приготовила мягкий диетический ужин. Звонил Виталик, и Лида радостно пересказала слова профессора. К этому моменту она уже успела прошерстить интернет на предмет благополучного исхода в схожих случаях.

Уже забравшись под одеяло, Лида взяла телефон и увидела, как мигает значок скайпа. От Норберга пришло новое сообщение.

— Привет! Ты здесь? Я хотел сказать, что взял под контроль ситуацию с прессой.

Лида вдруг осознала, что за прошедшие сутки и думать забыла о скандале.

—  Привет! Как тебе это удалось?

— Я дал интервью, завтра оно должно выйти. Мой менеджер посоветовал предупредить скандал, пока он не попал из Сети в печать.

— И что ты им сказал?

— Я сказал, что мы с тобой какое-то время тайно встречались.

— Зачем?

— Для тебя. Чтобы ты не выглядела как девушка, которая готова прыгнуть в постель к звезде. И как охотница за славой.

— Спасибо.

— Не за что. Я сделал это на тот случай, если ребенок окажется моим. Чтобы его мать выглядела достойно.

Прекрасно.

От обиды на Лиду снова накатила дурнота. Выходит, теперь ей нужно себя стыдиться. Теперь нужно врать, чтобы казаться приличным человеком.

— Лидия, я думаю, нам стоит обсудить мою историю, вдруг журналисты попытаются выйти на тебя.

— Как скажешь. Напиши мне, я готова все подтвердить. Хотя у меня сейчас много дел, я не думаю, что буду давать кому-то интервью.

— Так даже лучше. Я сказал, что мы встречались несколько месяцев. Я с прошлого лета не появлялся на публике сдевушкой, поэтому это звучит вполне правдоподобно. Еще я сказал, что у нас серьезные отношения. Но если ты солгала насчет ребенка, то у тебя потом будут проблемы с репутацией.

— Я учту.

Лида вышла из скайпа и отложила телефон в сторону. Она осознавала, как выглядит со стороны ее беременность. И понимала, что Норберг не обязан защищать ее и вообще ввязываться в эту историю. Но ей вдруг стало досадно и жалко себя, потому что она ни от кого не могла сейчас получить простого утешения и теплоты. Ей хотелось объятий, обещания, что все будет хорошо. Из-за деда и будущего ребенка она не могла внутренне расслабиться, ей все время надо было держать подбородок выше и искать решения свалившихся на нее проблем. В одиночку. Лида перевернулась на живот, уткнулась лицом в подушку и дала себе выплакаться.

На следующее утро состояние Александра Борисовича улучшилось. Он по-прежнему казался слабым и вялым, но стал чуть менее заторможенным и сам передвигался по квартире. После обеда даже послушал радио.