Натали Якобсон: Королева-вампир

Однако гордость, переполнявшая храброе сердце королевы, не позволяла повернуть назад.

Девушка перешагнула последнюю ступень, ее сердце вздрогнуло, тревожно забившись в груди, но оледеневшая рука, судорожно державшаяся за высокую стену, не дрожала. Она плотно закрыла глаза и твердым шагом ступила вперед. За лестницей открылась мрачная округлая зала. Везде полыхали свечи, в их белом пламени не чувствовалось жизни. Пламя походило на последние биения сердца в теле, хранящем еще не до конца отнятую смертью искру жизни.

Все здесь напоминало обитель смерти. Море огней не нарушало мертвую тишину. На мраморном оледенелом полу из безжизненных плит возвышался окруженный множеством свечей каменный жертвенник – орудие кровавой мести ада земле. Поодаль, прямо в середине залы, очерченная кругом, сияла огромная пятиконечная звезда – знак дьявола.

Королева настороженно пересекла залу, по краям которой мелькали темные, похожие на призраки, фигуры ы остановилась там, где адская звезда соседствовала с каменным жертвенником. Даже здесь, во мраке подземелья, с неистово бьющимся от страха сердцем, королева по-прежнему сохраняла неземную красоту. После всех пережитых ужасов и волнений красота все еще не расставалась с ней. Золотые волосы сияли ослепительным светом, очаровательные глаза смотрели в пустоту с немым вызовом.

Внезапно все вокруг вспыхнуло ярким пламенем. В столбах огня появилась фигура в черном монашеском облачении. От девушки ее отделяло лишь изображение пятиконечной звезды. Очертания фигуры стали вполне ясными и реальными, но в ней с первого взгляда угадывалось нечто зловещее. Лицо скрывал черный капюшон, через прорези которого сверкали красные нечеловеческие глаза.

Она вздрогнула, встретившись с этими глазами, но собралась с духом и продолжала смотреть с вызовом.

– Я знал, что ты придешь, Игрейна, – произнесла фигура глухим бесстрастным голосом, исходившим, казалось, из глубин самой преисподней.

– Да, я пришла, – ответила она, – в последний раз, чтобы покончить со всем раз и навсегда.

– Навсегда, – повторила фигура. – Я обещал тебе, что это будет продолжаться вечно. Я одарю тебя силой камня, непобедимостью ада. Вспомни наш договор…

– Нет! – крикнула она. – Нет, не я заключала его, а девочка, в которой страх перед смертью оказался сильнее желания жить, чья любовь вспыхнула мимолетной страстью.

– Да, ты изменилась, но в этой жизни меняется все, и, в конце концов, приходит смерть, для кого-то ранняя, для кого-то запоздалая. Проходят и уходят века, день за днем пролетают тысячелетия, но лишь одно остается неизменным – мы, посвященные в тайны жизни и смерти. Пойдешь со мной и станешь одной из нас.

Фигура продолжала говорить, но лицо Игрейны оставалось гордым и непреклонным. Ее бесстрашие и твердая решимость не вызывали сомнений.

– Не могу, – произнесла она. – Я не в силах обречь на это себя и ее невинную душу. Теперь я знаю, что одно мгновение человеческой жизни драгоценней столетий бессмертия. С радостью обменяла бы и вечность, и силу на краткий миг человеческого счастья.

– Но пути назад нет, – красные глаза предостерегающе сверкнули, – освобождения нет, Игрейна. Его не было никогда. Даже если тьма отступит от тебя, то лишь для того, чтобы нанести более страшный удар. Ты запамятовала еще кое о чем, что составляет неотъемлемую часть нашего договора. Это слезы крови, их невозможно победить, – фигура сверкнула своими пугающими глазами в сторону легкого платья Игрейны, ставшего теперь кроваво-красным. – Вот видишь, – рассмеялась фигура. – Тебе не вырваться. Ты расписалась собственной кровью на нашем договоре, и только капли крови могут оживить тебя для вечности. В противном случае ты погибнешь, превратившись в кровавую слезу.

– Я не могу остаться, – проговорила она.

– Расторгни наш договор, и ты обречешь на вечную погибель не только себя!

– Нет, этим я спасу ее и себя. Послушай же меня, демон, тьма никогда не заменит света, как и твоя ненависть ко всему живому никогда не вытеснит любви Господа. Ты не способен любить, и это проклятье – постоянный спутник твоей вечной жизни.

Глаза демона загорелись злым жестоким огнем.

– Жалкие людишки, – прошипел он, подобно змее, готовой в любой миг броситься на свою жертву, – ваши обычаи и богатства не уберегут вас от меня. Я обрекаю тебя на жизнь после смерти, на вечную охоту за теплой кровью.

– Нет! – крикнула она, срывая с шеи цепочку со странным золотым символом, который со звоном упал на пол. – Я разрываю наш договор.