Елена Арсеньева - Мост бриллиантовых грез

Роман верил Эмме и скоро понял, что интуиция ее снова не обманула. Словно бы черти ворожили ей! Все, что ей стоило предположить, немедленно воплощалось в жизнь. Иной раз Роману начинало казаться, что Эмма просто играет в поддавки и с ним, водя его за нос, изображая неведение, хотя каким-то образом заранее прекрасно осведомлена обо всех персонажах этой истории и о том, как следует себя с ними вести и с судьбой, разыгрывая страх перед завтрашним днем, хотя способна заранее угадать, как будут складываться события, и даже с собственным отражением в зеркале, перед которым она отрабатывает эту наивную, беспомощную гримаску наивной девочки, хотя гораздо больше пристала бы ей маска женщины-вамп, искушенной, прожженной, хитрой…

Стерва?

Нет.

Да.

Роман не знал точного ответа. Слово «стерва» слишком однозначно. Эмма слишком сложна и непредсказуема. Одно можно утверждать на все сто процентов: без Эммы Роман ни за что не очутился бы там, где он очутился!

А где он, кстати сказать, очутился, а? Вообще – где он? Куда пропал?! Кое-кого это очень интересовало.

Сначала Фанни стояла на тротуаре, на рю де Прованс, под окнами массивного серого здания страхового агентства «Кураж», и делала вид, будто кого-то ждет. Потом несколько раз прошла мимо окон антикварных магазинчиков на противоположной стороне улицы. Однако они были закрыты и завешаны металлическими шторами по причине слишком раннего времени. Потом Фанни тщательно изучила витрину буланжерии, в которой хозяйка выставляла свежие торты и пирожные. Интерес Фанни ее обманул, она принялась приветливо улыбаться, ожидая, что эта взволнованная дама с бледным лицом сейчас перестанет топтаться на тротуаре, войдет в буланжерию и купит вон тот торт «Опера» за двадцать евро, или «Наполеон» за двадцать пять, или килограмм печенья «Макарони» за тридцать евро. Поест сладенького – и сразу настроение улучшится. Ведь, как известно, сладкое – лучший транквилизатор! Однако, к ее разочарованию, Фанни в булочную так и не зашла и не купила даже самого дешевого багета за семьдесят пять евросантимов. Она просто перебежала на противоположную сторону улицы и устроилась под прикрытием страхового агентства «Кураж». Сейчас восемь, через полчаса начнется рабочий день, народ валом валит в здание, можно оглядываться с озабоченным видом, якобы ты кого-то ждешь… На самом деле глаза Фанни по-прежнему были прикованы к одной из дверей напротив. Синяя дверь с черным чугунным литьем, рядом табличка с цифрой «три» и кодовый замок. Дверь заперта…

Нет, сначала люди выходили из нее один за другим. Фанни жадно ждала: вот-вот появится Роман! Появится, и увидит ее, и скажет: ты знаешь, а у матери случился сердечный приступ, она всю ночь была на грани жизни и смерти, поэтому я не мог к тебе прийти, а портабль у меня сломался, вот я и не позвонил. Или скажет, что на дом напали исламские террористы и держали всех жильцов в заложниках. Или инопланетяне, зеленые человечки, блокировали входы и выходы своими «тарелками», глушили звонки. Или трубы прорвало, и они с матерью всю ночь боролись с разбушевавшейся стихией, чтобы не затопило нижних жильцов, а аварийная бригада все никак не ехала… Да какая разница, что он скажет?! Фанни всему поверит, самому изощренному и самому неуклюжему вранью, потому что ничто не имеет значения, кроме одного: узнать, что Роман здесь, у матери, а не где-то там, куда могла увезти его Катрин…

С чего она это взяла, непонятно, однако Фанни была почти убеждена, что Романа увезла Катрин. Наверное, ей нужно было поехать на бульвар Сен-Мишель, где устроила себе студию Катрин… Разумеется, по большей части та жила в огромной квартире Лорана близ парка Монсо, на авеню Ван-Дейк, но вряд ли Катрин притащит туда молодого любовника. Нет, она будет держать Романа в своем гнездышке для тайных утех.

Минутами Фанни не сомневалась, что догадка ее верна. Минутами ужасалась этим мыслям и готова была проклинать себя за них. Как она может так гнусно думать о Романе, считать его продажной тряпкой? Нет, он не свяжется с Катрин, он ведь знает, какую боль эта тварь причинила Фанни. А Фанни ему дорога, он сам говорил об этом!

«И ты верила его словам?..» – мелькнул неприятный вопрос.

Фанни прижала ко лбу стиснутые руки. Ее знобило: ведь она здесь, на ветру, на сквозняке, топчется уже давно. Разболеется… Ну и что? Разболеется, умрет – да какая разница, что с ней будет?! Если она потеряла Романа… Она не спала ни одной минуты нынче ночью. Еще не рассвело, как она помчалась на Пон-Неф, надеясь, что Роман придет… Ну да, на этом месте она почти год караулила Лорана, а теперь его образ словно бы истаял в ее памяти, от него и следа нет, теперь там властвует другой. Другого она мечтала, нет, жаждала увидеть около знакомой каменной скамьи меж двух чугунных фонарей!