Елена Арсеньева - Поцелуй с дальним прицелом

«Свивлы» Алёна всегда любила, и сейчас они удались как нельзя лучше, что на месте, что на продвижение, и Фримус, у которого оказались железные руки, одобрительно сверкнул глазами. А уж «скользящие дверцы» она вообще обожала и сейчас выдала самый сложный вариант, который знала, с двумя поворотами и «кукарачей», и краем глаза видела, что и Фримус тоже вертится за ее спиной, входя в двойной спиральный… вот молодец, а?! Ну в кои-то веки Алёне не на занятиях, а на случайной тусовке попался партнер, который знает фигуры румбы, а главное – совершенно безошибочно чувствует партнершу и так бесподобно ее ведет! Разумеется, Фримус танцевал слабее профессионального «бальника» Игоря, однако как партнер был на голову выше. Он танцевал не ради демонстрации собственной несравненной красоты, а ради своей дамы, и Алёна просто-таки купалась в наслаждении любимыми движениями, любимой музыкой, сиянием глаз, так похожих, ну так похожих на любимые!..

Поэтому неудивительно, что они сорвали бурю аплодисментов, когда сладострастные стоны «Amado mio» наконец-то утихли. Оказывается, никто не танцевал: все смотрели на них, и на личике фарфоровой Женевьевы было выражение такой детской, такой наивной зависти, что Алёна почувствовала себя совершенно счастливой и поощряюще улыбнулась ей, словно говоря:

«Ничего, шери́, не горюй, у тебя еще все впереди, будущее за тобой, ты еще научишься и румбу танцевать, и презирать мужчин, даже самых любимых и вожделенных, а пока дай покуражиться красавице постбальзаковского возраста… напоследок! Под занавес, как принято выражаться».

– Merci, madame, – сказал Фримус, и не успела Алёна ответить непременным «Merci а vous», то есть «спасибо вам», он добавил: – А ведь вы были правы, когда сказали, что вам ни к чему услуги брачной конторы Николь Брюн, ныне мадам Понизовски. Вы и впрямь не способны приспособиться к мужчине, даже в танце. Первое ощущение партнера – что вас необыкновенно легко вести. А потом понимаешь, что ведете именно вы, а партнер танцует те фигуры, в которые вовлекаете его вы. Думаю, точно так и в жизни. Ваша слабость и податливость обманчивы…

– То есть… что вы… я не понимаю… – несвязно забормотала Алёна, а Фримус с холодной улыбкой сказал:

– Я имею в виду, что вы разобьете жизнь и сердце любого мужчины, который окажется рядом с вами. Думаю, это не ваша вина – это ваша беда. Простите за избыточную проницательность – дело в том, что я сам такой же: рядом со мной невозможно находиться долго. Извините, меня зовет Жильбер.

И он отошел, оставив Алёну одну среди этих любопытствующих, восхищенных, завистливых взглядов бургундских крестьян и крестьянок.

«Удар иль поцелуй произойдет меж нами?» – вспомнила она Шекспира. И ответила его же словами: «Удар, сто тысяч раз удар!»

Никакого открытия не было сделано, она все это про себя давно и прочно сама знала, однако почему-то именно об этом думала Алёна весь вечер и потом, дома, сидя на каменной скамье в уголке террасы.

Казалось бы, что может быть бестолковее, чем процесс разбивания посуды? Однако какой-то датский физик вывел на этой основе целую теорию, которая так и называется: «Теория битых горшков».

Сортируя осколки по размерам, этот физик обнаружил, что куча мелких черепков неизменно весит в шестнадцать раз больше, чем куча средних, а те, в свою очередь, в шестнадцать раз тяжелее оставшихся от битого горшка крупных частей. Этот коэффициент может немного изменяться, причем зависит он не от материала, а от формы разбиваемого предмета.

Человеческие судьбы, конечно, не битые горшки, но и в них нередко обнаруживаются четкие, а потому еще более загадочные математические закономерности…

Марина и Морис смотрели телевизор, Лизочка спала, а Алёна сидела на все еще теплых, не утративших дневного жара плитах, смотрела на ковш Большой Медведицы, который сиял и сверкал прямо перед ней, словно нарочно для нее вышитый алмазами на черном бархате небес, вдыхала аромат роз, долетавший через дорогу, из сада веселой голландки Труди, и думала о том, что всегда именно так и случается в ее жизни, согласно математической закономерности: вроде бы должен произойти поцелуй, вроде бы он уже близок, а происходит именно удар… сто тысяч раз удар.

Так было раньше, так было и с Никитой Шершневым, который ей понравился, и с Фримусом, который ее обворожил тем, что бесподобно похож на Игоря… а уж с Игорем-то!.. Так, судя по всему, будет происходить в ее жизни и впредь.

Она слишком сильная и слишком хорошо знает, чего хочет. А если хочет, то сразу, быстро, все! Ей некогда и неохота ждать, когда мужчина ей это предложит, она предпочитает взять сама… но мужчины ведь так скупы и осторожны, так расчетливы! Они мстят смелым женщинам. Алёна первая сказала о своей любви Игорю… ну и где сейчас Игорь, а где она? Потом зачем-то вмешалась в дела Никиты Шершнева – и в результате вынуждена спасаться от него под светом этих невероятных бургундских звезд, среди сказочного аромата бургундских роз…