Дж. П Моннингер - Пойми и прости

— Кажется, это плохая идея, — сказала я то ли сама себе, то ли сразу всем. — Или самая лучшая идея.

Констанция подняла руку над головой, словно ковбойша, и медленно начала вращаться вместе с быком, скачущим между ее ног. Это выглядело сексуально и красиво. Мне нравилось наблюдать, как Констанция выходит за рамки своего привычного благоразумия. Она всегда была наименее спортивной из всех моих знакомых, но если ей было нужно, она с легкостью становилась ловкой и быстрой. Она всегда умела сохранять равновесие.

— Она справится, — сказал Джек.

Он обнял меня за талию.

Констанция кивала каждый раз, когда встречалась с нами взглядом. У нее было великолепное, смешное выражение лица. Оно говорило о том, что все в порядке, никаких проблем, бык у нее под контролем, и все это вместе было, наверное, наиболее безбашенным из всего, что Констанция когда-либо делала. Оператор кивнул ей, и она кивнула ему в ответ. Они в каком-то смысле поняли друг друга.

Затем она начала вращаться быстрее.

— Надеюсь, у нее не начнется морская болезнь, — сказал Раф.

— Она хороший моряк, — сказала я. — Она с детства плавает.

Я вдруг поняла, что по пьяни сморозила глупость, но ничего не могла с собой поделать. Несколько человек — это был ранний вечер или поздний день, что-то среднее, так что бар только начинал заполняться толпой, — улюлюкали, когда Констанция брала новый уровень. На этом быке она выглядела мифически. Я готова была поставить огромную сумму денег на то, что она представила себе какой-нибудь миф, может, о Европе и Зевсе, потому что ее глаза сияли: она выглядела счастливой как никогда. Святая Констанция верхом на быке Крита или какая-нибудь другая подобная чепуха. Я сделала пару фоток и отправила их Эми. Она должна была это видеть. Не каждый день везет созерцать Констанцию на механическом быке в Праге. Я даже не взглянула на Джека, который всегда отличался особенным, странным отношением к фотографиям.

Затем бык начал брыкаться. Вместо того чтобы просто вертеться, он скакал как сумасшедший, пытаясь сбросить ее. Констанция шлепнула рукой по быку, чтобы поймать равновесие, и кивнула в знак того, что держит ситуацию под контролем.

— Она самородок, — сказал Джек. — Чертов самородок.

— Она самая красивая женщина в истории человечества, — сказал Раф, не отрывая от нее взгляда. — Даже слишком красивая.

— Она намного красивее внутри, чем снаружи, — сказала я.

Раф взял меня под руку. Его глаза были слегка влажными.

Держа друг друга под руку, мы стояли и смотрели, как Констанция катается на быке. Она не сломалась до самого конца, но это далось ей с трудом. Когда оператор остановил быка, люди радостно захлопали в ладоши. Констанция помахала рукой, хоть и держалась в седле немного неуверенно. Раф подошел к ней и снял с быка. Констанция поцеловала его, и он поцеловал ее в ответ. Глядя на них, я точно знала, что они поженятся. Проще простого. Как бы то ни было, эти двое были созданы друг для друга.

— Он любит ее, — сказала я Джеку. — Любит ее каждой клеточкой.

— Да, любит. А она его?

— Определенно.

— Им хорошо вместе.

В это самое мгновенье кто-то из нас должен был сказать что-то о любви или серьезности намерений. На наши головы неизбежно спустилось это осознание. Конечно, я не сомневалась, что мы влюбляемся или уже влюблены, что бы это ни значило. Но мы не могли сказать это напрямую, и я не знала почему. Я подумала о том самом нелепом старомодном понятии, что мужчина должен признаваться в любви первым. Согласно традиции, женщина не должна сбрасывать бомбу под названием «Л» первой. Это основное женское правило. Мы намекали на это, подобравшись ближе к признанию в Берлине и Польше. Но то самое слово ускользало от нас. Мы посмотрели на счастливых Рафа с Констанцией и отошли друг от друга, объяснив это тем, что нужно еще выпить. Я обняла Констанцию, а Раф вызвался угостить всех выпивкой в честь великой наездницы Констанции. Мы смеялись и веселились так же, как раньше, но мне не давала покоя одна мысль: как мы можем быть так близки, но так осторожны друг с другом?

Поздней ночью Джек уговорил меня отправиться на молочную баржу. Раф с Констанцией вернулись в хостел. Джек взял визитку мужчины, с которым познакомился в баре, — он был братом капитана судна, если я правильно поняла, — но, когда мы назвали адрес пирса водителю, ему пришлось спрашивать дорогу у двух других таксистов. Водитель наклонился к лобовому стеклу, чтобы лучше видеть дорогу, и, как мне казалось, мы ехали очень долго. Я понятия не имела, где мы находимся, лишь догадывалась, что это какая-то промышленная зона. Лишь время от времени свет наших фар вспышками отражался в воде. Мы проехали реку под названием Влтава, если меня не подвели мои знания географии. Но за всеми зданиями и строительным оборудованием трудно было что-либо разглядеть.